Может, я и обманываю себя, тешу глупыми надеждами, но пусть лучше будет так. Отец никогда не узнает о моих мыслях. А надежда… она дает силы. Они мне сейчас очень нужны. Поэтому каждую ночь, перед тем как уснуть, я машинально крутила или поглаживала кольцо, думая об отце, благодаря его.
Илато слышал мои мысли, но молчал. За это я была ему признательна. Ему все равно этого не понять. И пусть он думает, что я мучаю себя, пусть жалеет меня. Мне сейчас все равно. Главное — не раскиснуть при отце, иначе он обязательно скажет что-нибудь такое, что разобьет все мои надежды, сломает меня окончательно.
Надеюсь, такого не случится.
Помимо этого события, ничего странного не происходило. Мы с Риэлем спокойно учились, общались, тренировались, изредка выбирались в город. Правда, с остальными однокурсниками я так и не сумела подружиться. Если честно, то и не особо старалась. Единственное: я помогла Мире и Нике с основами математики, за что они хоть и были благодарны, но все равно смотрели косо, словно когда-нибудь взамен я попрошу их либо убить кого-нибудь, либо самим утопиться. Переубеждать их я не стала. Лишь иногда протягивала руку помощи. От безысходности они ее и принимали, иначе послали бы куда подальше.
К концу полугиада практически по всем предметам у меня были «автоматы». Даже ли Рейская скрипя сердце поставила мне «отлично». Но, что свойственно ее вредной натуре, погоняла меня напоследок по самым сложным темам из всего изученного. Ну, точнее для всего курса эти темы были сложны, для меня же… мой уровень математики куда выше, чем они думают. Не подумайте, что я хвастаюсь: просто констатирую факт.
Как я и сказала, у меня почти по всем предметам «автомат». Как вы думаете, кто попортил мне всю картину? Про физрука я молчу: у него с нами договор, благодаря которому мы всем курсом в последние две ниды сдаем нормативы. Постаралась, конечно же, Флорелия ли Форслей — наш «любимый» преподаватель истории. Меня она валила до последнего, спрашивая даже то, чего нет в наших книжках (спасибо, Илато, что нашел полный курс истории в библиотеке!). Вот не нравится этому человеку, когда кто-то старается по его предмету получить «отлично». Но я ж упертая. У меня ж такой стимул!
В конце концов, она поставила мне мизерную пятерку, которую даже ректор рассматривал под увеличительным стеклом. Не верилось ему, что у такого учителя, как ли Форслей, может появиться адепт, который сможет получить «отлично». Впрочем, он же в курсе моей ситуации, поэтому удивляться не стоит.
В общем, жили мы более-менее тихо и мирно, пока не случилось кое-что весьма интересное, удивительное и шокирующее. Но обо всем по порядку.
После последнего экзамена, когда большинство адептов собирали вещи, чтобы поскорее уехать домой на каникулы, ректор объявил о всеобщем собрании в большом зале.
Для тех, кто учился на втором курсе и выше, это собрание было запланированным. Обещали сделать объявление, выбрать студентов для чего-то там (каюсь, я не слушала то, о чем говорят все), но что забыли на нем первокурсники?
— Интересно, что будет. Чего это ректор решил собрать всех? — Произнес эльф, открывая тяжелые двери и пропуская меня вперед.
— И мне любопытно. А уж Илато — тем более. Недоволен он, что его с собой не взяли.
— Боюсь, ему хвост отдавят.
— Я то же самое ему сказала, но разве он послушал. Сейчас лежит и дуется.
«И ничего я не дуюсь!» — послышалось в голове. Я еле сдержала улыбку.
— Но разве ваша связь (да-да, Риэль и о ней знает) не позволит ему увидеть и услышать все, что тут будет?
— Увидеть он не особо сможет, так как расстояние приличное, да и ростом я не вышла, чтобы спокойно смотреть из-за высоких спин. А услышать он все сможет.
— Так чего он тогда изпереживался?
В ответ я лишь пожала плечами.
Не знаю, почему, но на душе было тревожно. Словно действительно должно случиться что-то такое, что все перевернет. В хорошем ли смысле или плохом, не знаю. И мне не терпелось скорее узнать, из-за чего возникло такое чувство.
Народу было много. Очень. Мы с Риэлем застряли где-то посередине зала, стесненные со всех сторон. Я ничего не видела, кроме широких спин. Вот же. Не повезло с таким маленьким ростом. И как же жаль, что люди не стеклянные.
Вот все замолкли. Похоже, ректор готов говорить.
— Здравствуйте, адепты, — раздался спокойный голос ректора, усиленный магически. — Надеюсь, что пришли все, включая первокурсников. Этот гиад с вами мы начали неплохо. Смотря отчеты преподавателей, я вижу, что многие, наконец, одумались и взялись за голову. Количество «хорошистов» растет, что не может не радовать. Также, у нас есть один «отличник» — Сандра ли Браун, которая сумела получить «отлично» даже по истории, — сказав это, ректор пару раз хлопнул в ладоши. Я прекрасно слышала, что кое-кто крякнул от удивления. Что? Не у что ни у кого не получалось сдать на «отлично» экзамен по истории? Теперь я точно убеждена, что у ли Форслей нет любимчиков. — Надеемся, что Сандра будет продолжать в том же духе.