Морган жарил себе отбивную. Когда она вошла, он обернулся, осмотрел ее с головы до ног и, поджав губы, вновь занялся отбивной, не проронив ни слова. Лин направилась к холодильнику и заглянула внутрь. К ее удивлению, он был забит до отказа: яйца, ветчина, колбасы, экзотические фрукты и овощи, названия которых она не знала. Видимо, это управляющий, решила она. Она была голодна и сделала себе большой сандвич с ветчиной и помидором.
— Там кофе, если хочешь, — буркнул Морган.
Поколебавшись, она сказала:
— Спасибо, — и налила себе большую кружку.
Морган дожарил отбивную и поставил ее на стол.
— Может, ты уже повзрослела настолько, чтобы поужинать со мной? — холодно спросил он.
Не желая отвечать, Лин отнесла поднос с кофе и сандвичем в свою спальню.
Сон все не шел. Лин легла сразу после того, как перекусила, но долго еще лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к необычной тишине ночи — ни тебе шума автомобилей, как в Лондоне, ни гула машин, ни плеска волн, как на корабле. Лишь редкий крик ночной птицы и шипение прибоя. Единственным напоминанием о цивилизации были звуки в кухне — Морган убирал за собой после ужина. Затем он включил радио в гостиной, а через час или около того закрыл дверь своей спальни. Лин, напряженно прислушивавшаяся к этим звукам, успокоилась, только когда он улегся. Тогда она попыталась представить себе, что будет делать дальше, но прошло еще так мало времени, а боль была еще так остра, что единственный вывод, к которому она успела прийти, прежде чем уснула от усталости, был такой: она слишком легковерна и слишком глупа.
Из-за смены часового пояса она проснулась лишь после полудня следующего дня, чувствуя себя совершенно разбитой. Вставать не хотелось. Да и зачем? Вне кровати ее ждут еще несколько долгих часов в компании человека, которого она ненавидит. Но поскольку от природы она была человеком деятельным, а солнце, пробивавшееся в комнату сквозь гардины, — таким манящим, она поднялась, надела бикини, открыла застекленную дверь на террасу, где уже сидел Морган, и прыгнула в бассейн.
Он удивленно опустил журнал, наблюдая за Лин, которая, вдруг почувствовав неожиданный прилив сил, раз шесть пересекла бассейн туда и обратно. Утомившись, Лин перевернулась на спину, но солнце жгло так сильно, что она очень скоро выбралась из воды и встала на краю, отжимая волосы. Фигурка ее так четко отпечатывалась на фоне солнца, словно она специально соблазняла Моргана. Рядом с его шезлонгом стоял еще один, но так близко, что Лин, налив себе стакан фруктового сока, отодвинула шезлонг на целый ярд и только тогда уселась.
Морган насмешливо улыбнулся, но ограничился лишь тем, что сказал:
— Как спала? — Она ничего не ответила, и он, уже сердито, продолжал: — И долго ты будешь притворяться, что меня здесь нет?
Она бросила на него презрительный взгляд:
— Как бы мне этого хотелось! Я страшно сожалею, что вообще тебя встретила.
— Но раз встретила, тут уж ничего не поделаешь…
Лин не дала ему договорить:
— Верно, но сейчас можно позаботиться о будущем, и я намерена это сделать, и чем быстрее, тем лучше.
Морган нахмурился.
— Смотри не наделай еще больших глупостей.
Она горько рассмеялась.
— Больших просто не бывает!
Выпив сок, Лин поставила стакан на пол и заправила влажные волосы за уши, даже не заботясь о том, как выглядит. А раз уж ей все равно, какое она на него производит впечатление, то и стыдиться больше нечего. Лин расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону, обнажив белую в сравнении с загоревшим телом грудь.
Откинувшись на спинку шезлонга, она закрыла глаза, но вздрогнула от слов Моргана:
— Как это понять? Это в награду или в наказание?
Она подняла на него удивленный взгляд.
— Ни то, ни другое. Просто я хочу так позагорать. А поскольку мое тело тебя интересовало только из-за денег, то не вижу причины, почему оно должно волновать тебя сейчас.
— Не слишком ли ты молода для мазохистки? — спросил он и тут же добавил уже совсем другим тоном: — Я всегда хотел тебя, Лин. Все время, когда мы были вместе… — Он помолчал и, вдруг решившись, сказал: — Я и сейчас хочу тебя.
Лин, не найдя, что сказать, холодно и недоверчиво ухмыльнулась и опять закрыла глаза. Морган вдруг взял ее за запястье.
— Лин, я знаю, что ты расстроена и сердита, но постарайся быть разумной. Вспомни, как между нами все было прекрасно на корабле. Неужели ты думаешь, что я тогда притворялся? Да на такое никто не способен…
— Заткнись! — Вырвав руку, Лин вскочила на ноги. — Ты лжец, и ничто не убедит меня в обратном.