– Все равно, так положено, – строго произнесла ведьма. – Покуда еще бабье лето стоит. Не вовремя ты жар умерил…
Что там они обсуждали еще, девочка не слушала. Она попрочнее оперла коромысло о четыре плеча, выпрямилась, приосанилась и, глухо гупая тремя кроссовками по каменистой тропе, пошла в мовню. Чинно, степенно. Без всяких шалостей, как ведьма и просила. ” А уж там, на месте… Видно будет! “
… Едва оказавшись по ту сторону забора, Лика шваркнула коромысло оземь. Пнула резиновой пяткой все три ведра, с удовольствием разбрызгивая воду по сухой, рыжей траве:
“Эй, гей, гей, по сухой траве!..”
И опрометью кинулась к ТОЙ САМОЙ, запретной купаленке. В которую – говорила Матрена – под страхом смерти не входить.
На первый взгляд здание полностью соответствовало тому, как отзывалась о нем яга. Мрачное, кривое и косое, оно поросло мхом; любой, у кого была голова на плечах, обошел бы старую баню за пять верст. Но не Ли… То есть, простите, не Аэлита. Уже подойдя совсем близко, она заметила кое-что (КОГО!), не вписывавшегося в страшилки, слышанные ею от хозяйки дома.
Сорадж! Черно-белый большеглазый сорик. Он спокойно сидел на приступочке у забытой купальни, и вылизывал правую заднюю лапку. “Мнэ…” – урчал он при этом. – “И была она племянницею мэра марсианских Голубых Городов. Лорд Тахомир, не то Бергельмир… Вот с этими именами у меня, мнээ, особо отвратительно! Ну хорошо, допустим, просто мэ-э-эр. Минис-Кераэ мэр…”
Заметив, что Лика (а она все ещё в какой-то мере была Ликой) смотрит на него, сорадж приосанился. Поджал лапу, намаслил усы, торжественно сверкнул глазищами…
– Гостьюшка пожаловала, мя-аа! – Лика сто лет назад еще обратила внимание, что “мнэээ” кот говорил лишь наедине с собой. Видно, так ему легче было вспоминать старые, людьми и богами позабытые, сказки. К самой девочке он обращался, как и положено, по-сорчьи: ” мяа” или “мяу”. Она понимала, что хатуль (еще одно трЭндовое словечко , пришедшее в голову само собой, спасибо компу; кстати, надо бы дать ему имя, а то все ” комп” да “комп”)…
… Что хатуль таким образом выказывает ей свою вежливость. И улыбнулась в ответ, демонстрируя все шестьдесят семь ровнехоньких резцов.
– У тебя сорок пятый правый шатается, – буркнул кот. – Скоро вылетит. Будешь в Голубых Городах – зайди к врачу. – И, удобно устраиваясь на ступеньке, замурчал: – Так о чем тебе, красотуля, рассказать? Еще о лорде Бергельмире? Но это ты и сама знаешь. О Солнце с Дождем?.. Да ведь не раз их видела! О том, как наша драгоценная Матрена ест слишком ленивых, а то и чересчур любопытных?.. Выбирай, сердце мое, – о чем?!
Та-ак. Без пол литры кактусового сока в этой речи не разберешься… ” Красотулю” и “сердце”, очевидно, она должна оставить без внимания (тем паче, у нее-то сердец пять, а проблемы сораджа – его личные, не более того).. Лорд Бергельмир… Интересно бы послушать, что именно сорик про него разузнал, и, главное, откуда, но – не к спеху. Потом. Честно сказать, Лика-Аэлита никогда не любила ” развесистую клюкву” и связанные с этим сплетни. Про Солнце и Дождь тоже ясно – это не предмет серьезного разговора вообще… Хоть они и боги. Значит,главное в тираде кота – вот этот пассаж. Про “чересчур любопытных”.
Лика деланно прослезилась. Достала из кармана ситцевый платок,
ткнулась в него всей мордашкой:
– Не хочу, чтоб меня ели (хнык-хнык).
– И не будут, – хмуро затянул свою вечную песенку сорадж. – Надо только вести себя тихо. Вообще, знать свое мес… Ты что, девчонка?! Мяаа, мяаа! Ты, мать честная, ЧЕГО себе поз… Нет, я этого так не ос… Я бабе яге нажалу… А-а, тьху! Черти б тебя на том свете живую драли! КУДА пошла?! Ей же русским языком сказано было: НИЗ-ЗЯ! – и кот припустил внутрь бани вслед за Ликой, рьяно, бешено, скачками, не жалея всех четырех лап.
Девочка стояла, спокойно и молчаливо оглядывая крохотную каптерку. Здесь уже давно не мылись, не топили печь и не собирались просто так провести вечер в семейном обществе. ” По углам пауки”, – сказал услужливый комп, – “вот те и вся вечность!”
– Молчи, Еремка, – вздохнула юная марсианка. – Сама разберусь.
– Еремка? – изумился сорадж. (Не то хатуль. Или как там его).
– Эр -Эм – А, – пояснила Лика. – Роботизированная модель-ассистент. Еще думала Афонькой обозвать, да как-то на язык не подве…
И, опомнившись, внезапно напустилась на сораджа:
– Так Ыхало, значит? Или еще какие древние секреты, кои простым девчонкам проведать никак “НИЗЗЯ”?! Тут же ничего нет! Вообще ничего!.. Какого, спрашивается, Тахомира яга издевалась?