Очень хотелось бы мне разузнать,
Но опасался я тему поднять.
Прозоров
Так не пристало тебе поступать,
Я полагал, ты не хочешь понять.
В воображении будто слились
Преподавание, вуз и наука
С ныне покойным Шатохиным, другом,
Столь неразрывно, что мне объяснить
Только изменой, обидой, презрением
Этот феномен совсем не удалось.
Я размышлял: «Ну а в чём же причина?»
Стал он, как я, невиновною жертвой,
Но не случайной, какой-то другой,
Не эгоизма иль планов коварных,
Воли чужой, безразличного рока,
Он на закланье пошёл суете,
Бега за линией лишь горизонта.
Только ведь те, кто его не достигли,
Живы остались, а он подошёл
Прямо к нему и его пересёк,
Тут же скончавшись. Зачем, отчего?
Мучился этим десяток годов,
Только потом осознал я причину.
Умер Шатохин, считай, за науку.
Вот почему я столь близко и принял
К сердцу кончину сего дуралея.
Городецкий
Связи не вижу. Покинул её
Он до того, как расправиться с жизнью.
Прозоров
Ты размышляешь, как я размышлял,
Чувствуя, будто лишился надежды.
Но отчего я остался в живых,
Он же, столь многое приобретая,
Сразу жестоко покончил с собою?
Тем, кто испытывал радость познания,
Всё остальное на вкус как бумага.
Юрий Шатохин, покинув науку,
Смысла и сладости жизни лишился.
Я избегал понимания, в страхе
Думал, что сам на пороге кончины,
Раз оказался вне круга учёных.
Он же, ты вспомни, в их гущу залез,
Мало достигнув на поприще мысли.
Правда, лишившись и эдакой крохи,
Кончил с собою, не выдержал, помер.
Страшно представить мне благоговение,
Ужас, внушаемый данным явлением,
Столь грандиозным, чья малая доля
Стоит не менее чьей-либо жизни.
Я бессознательно чувствовал это,
После узрел, и вполне осознал.
Магия сгинула, я ощущал
Познанность истины, успокоение,
В чём-то обыденность, даже смирение,
Страх отступил и возникла способность
Вызовы жизни легко принимать.
Лишь безразличие стало причиной,
Что я твоё предложение принял
Лекции в вузе студентам читать.
Городецкий
Вторишь буквально ты мыслям моим,
Только, признаюсь, с другой стороны.
Прозоров
Внемлю охотно.
Городецкий
Давай-ка потом.
Давеча много с тобой обсуждали
Данный предмет, не придя к пониманию.
Прозоров
Ты всё о том? Полагаю, ты шутишь.
Городецкий
Нет, не шучу и добавить хочу,
Самозащиты должно быть довольно.
Прозоров
Речи о ней мы вчера не вели.
Городецкий
Коль завести?
Прозоров
Соглашусь я тогда.
Кто же из нас параноик?
Городецкий
Мы оба
Люди одной поглощающей страсти.
Первенство всё же тебе возвращаю,
Я не имею всеведущей власти,
Я инструменты готовлю, а ты
Тот, для кого уж они созданы.
Прозоров
Льстишь ты себе, а тем самым и мне.
Твой инструмент – лишь теория. Глупость –
Крайне практичная вещь, им не скоро
Соединиться предстанет возможность.
Сцена светского гуманизма
(квартира)
Полина
Радость от встречи с тобой посильнее
Горьких упрёков, которых тебе
Хочется высказать тотчас же мне,
Правда, не дремлет и женская сущность,
Так что хотя бы одним ограничусь.
Прозоров, ты расскажи, почему
Редко бываешь в гостях у меня?
Может, ты брезгуешь этой квартирой?
Прозоров
Глупость последнего всем очевидна,
А не бываю я часто в гостях
Лишь потому, что стыжусь быть не к месту.
Полина
Вот бы почаще о том поминали.
Я на работе забыла почти,
Что у кого-то имеется совесть.
Городецкий
Где наш Володька?
Полина
К подруге пошёл.
Городецкий
Сашка?
Полина
Уроки зубрит, не до взрослых.
Городецкий
Значит, втроём?
Полина
Ты на что намекаешь?
Городецкий
Будем втроём мы обедать?
Прозоров
Обед?
Это, скорее, пропущенный ужин.
Я уж неловко себя ощущаю.
Что же, Полина, ты так расстаралась,
Столько и днём поглотить невозможно.
Полина
Да, я такая.
Городецкий
Скромна как всегда.
(молчаливый ужин)
Городецкий
Чуть не забыл, ты сегодня поведать