Горе и отчаяние придали тщедушному Ойгену сил, он смог одолеть здоровенного Шнайдера, и теперь сидел на нем, вцепившись тому в горло и волосы. Оливио подошел, положил руку ему на плечо:
– Адельгейда жива.
– Что?! Не может… не может быть! – голубые глаза аллеманца наполнились недоверчивой радостью. – Это… это правда?
– Да. Иди к ней, а я займусь этим негодяем, – сказал паладин, задумчиво глядя на Шнайдера и думая о том, как этого медведя доставить в… а куда, собственно? Квартальному надзирателю в участок? Что-то подсказывало Оливио, что недолго Шнайдер просидит в квартальном «зверинце», сунет взятку… а завтра его уже и в столице не будет. Нет, лучше уж в Коллегию Инквизиции. Всё-таки дело связано с магией и нарушением не только светских, но и, похоже, что и церковных законов – учение Измененного Откровения в Фарталье считалось ересью. И уж там-то никакие взятки Шнайдеру не помогут, Инквизиция славилась неподкупностью не на пустом месте.
Оливио легонько пнул избитого Ойгеном Шнайдера в бок, обнажил меч, коснулся острием его горла и сказал:
– Арестован именем короля.
Шнайдер простонал:
– За что, сука…
– В Инквизиции расскажут, за что, – буркнул паладин. – Вставай.
Он обыскал аллеманца, отобрал нож, подобрал и заткнул за пояс пистоль, а потом связал арестованному руки его же шарфом. Обернулся к Ойгену:
– Хвала богам, все живы. Сил хватит вынести девушку? Вряд ли она сейчас сможет сама идти.
– Хватит, конечно! – воскликнул юноша, поднялся, попытался взять Адельгейду на руки.
– Лучше через плечо, и держи ее за ноги. Понимаю, так не очень-то романтично, зато нести легче, – пояснил Оливио, увидев, какое при этаком «непристойном» предложении у Ойгена сделалось лицо. – И вот что… Если ты так боишься «непристойности», то давай-ка с нами в Коллегию Инквизиции. Ей там пока что безопаснее всего будет, и помочь там смогут. Она же магичка, а управлять даром ее никто никогда не учил. Сейчас она без сил и ничего не наколдует, но как только придет в себя, то может натворить дел.
Уходя с кладбища, Оливио не забыл подписать у сторожа заявку. Тот, подписывая, сказал:
– Ну хвала богам, что дело так разрешилось. Надеюсь, урок для остальных будет. А то любят наши за дурные традиции цепляться… Правду фартальцы говорят: «можно аллеманца вывезти из Аллемании, а вот Аллеманию из аллеманца – нет»… Эх…
История и правда закончилась благополучно. Адельгейда полностью оправилась от побоев и недели, проведенной в стазисе в гробу, и стала учиться магическому искусству. Ойген на ней женился, а Шнайдеров арестовали и судили за семейное насилие и ересь. Скандал в аллеманской диаспоре вышел знатный, и возмущенные семейства Бруненхаймов и Вайсманнов даже потребовали, чтобы из их погребальной камеры убрали останки Шнайдеров и вообще освободили там место для приличных людей.
Первый раз на дело
Не успел Жоан нарадоваться тому, что прошел второе посвящение и получил право носить меч, не успел налюбоваться в зеркало на то, как здорово ему идет широкая, шитая золотом перевязь, по такому случаю подаренная дедулей Мануэло, как наставник подпортил ему личный праздник, призвав к себе и вручив мятую бумажку:
– Ну, Жоан, вот тебе первое самостоятельное задание. Почувствуй себя настоящим паладином, вкуси полной мерой все прелести нашей нелегкой, но почетной службы, – ухмыляясь в усы, сказал Андреа Кавалли.
Жоан тут же почуял в его словах некоторый подвох и даже легкое издевательство. Развернул бумажку и обиженно воскликнул:
– Что? Какая-то крыса?! На мельнице? Сеньор Андреа… Но ведь это работа для кадета! А я всё-таки паладин!
– Младший паладин, – уточнил Кавалли. – А крыса не «какая-то», а гигантская. По предварительной оценке – сто фунтов весом, изрыгает ядовитые газы и хлещет хвостом.
– Изрыгает? Точно? Может, что-то другое? – Жоан попытался разобрать каракули в заявке.
Кавалли пожал плечами:
– Разве это важно? Главное – газы, Жоан. И хвост. Будь внимателен и осторожен. Всё, иди на дело, жду тебя с распиской от мельника о выполненной работе.
Мельница находилась в Заречных Выселках, и Жоан поехал туда верхом. Новые заречные кварталы столицы он знал плохо, хотя наставники и заставляли учить городскую карту. Но одно дело карта, а другое – на местности нужный адрес найти. К тому же на улице Мельников на Кривом ручье стояли целых шесть мельниц с лабазами, и ни на одном строении не было номера. Да еще сама улица чуть ли не кольцом заворачивалась, следуя за течением ручья. Поди пойми, которая мельница имелась в виду! Жоан три раза по улице проехался, прежде чем решился постучаться во вторую от начала улицы постройку… Если только, конечно, он правильно понял, где у этой улицы начало. Забора не было, ворот тем более, и он проехал по широкой мощеной дорожке до самого входа в мельницу, спешился и постучал в дверь.