И только когда вдруг рядом резко и мощно завоняло, понял, что сглупил совершенно непростительным для паладина образом. Забыл включить мистическое зрение!
Жоан заковыристо выругался, отпрыгивая в сторону и одновременно атакуя крысу силовым ударом. На этот раз он в крысу попал, но удар был куда слабее предыдущего. Маны мало натянуть успел.
Крыса, истошно завизжав, кубарем укатилась за лестницу, но быстро очухалась, развернулась, хлеща чешуйчатым хвостом во все стороны, резко взмыла вверх, вцепилась в потолочную балку и, вися на ней вниз головой, шустро побежала в самый темный и дальний угол, по дороге распространяя омерзительное зловоние. Жоанов светошарик был слабеньким, осветить весь подвал никак не мог, а световой огонек младший паладин тоже запустить не мог – не умел пока одновременно и поисковым, и световым огоньками управлять. И вообще-то, если уж по правде – паладином он пока что был только номинально, поскольку мало чего умел специфически паладинского. Жоан матюкнулся, подтянул немного маны и влил ее в огонек, превратив в световой. И отправил его в тот же угол, куда убежала крыса.
Крысы там не было.
На мгновение Жоан остолбенел от удивления, но тут сзади над головой зашуршало, он развернулся, размахнулся мечом и таки достал наконец проклятую крысу по-настоящему.
Из разрубленной передней лапы брызнула темная вонючая кровь, а чешуйчатый хвост тут же двумя хлесткими ударами врезал паладину по ногам и по боку. Святая броня погасила удары, но и сама сдохла. Удушливые пресловутые «газы» тут же окутали паладина, выедая глаза зловонием. Отскочив подальше, Жоан снова призвал святую броню. Сразу стало намного легче. Отдышаться бы теперь еще – но крыса на этот счет имела совсем другое мнение. Лизнув пару раз длинным зелено-синим языком рану, она сгорбилась и, шипя, боком поскакала в атаку, размахивая хвостом.
Жоан разозлился. Ну что это такое – какая-то крыса, а он ее никак уделать не может? Позорище. Ладно бы тут еще с маной тяжко было – так нет же, пересечение потоков, тяни сколько хочешь. Вот только проклятая крыса не дает натянуть побольше, так и норовит сбить сосредоточение.
Паладин отпрыгнул в последний момент, опять рубанул мечом и… промахнулся. Крыса подскочила, развернулась в прыжке и упала на него сверху, он еле успел уйти кувырком в сторону. Бестия, приземлившись в шести футах от него, исторгла целый залп газов, раззявила пасть, полную зеленой слюны, и еще и плюнула в паладина.
Такого Жоан не ожидал, но щит выставить всё-таки успел. Комок зеленой слизи стек вниз, паладин опять выругался, и теперь разозлился по-настоящему. Быстро сунул меч в ножны, подскочил к крысе, могучим пинком подкованного сапога врезал ей по нижней челюсти. Пасть с лязгом захлопнулась, крыса вздыбилась и завыла от боли, а паладин, грязно ругаясь, схватил ее за чешуйчатый хвост, расставил пошире ноги и дернул. Крыса завизжала, уперлась задними лапами и остатками передних. Но напрасно: Жоан был злее, сильнее и твердо решил с крысой разделаться. Он поднатужился, еще раз дернул. Крыса оторвалась от пола, взмыла в воздух, вереща уже так истошно, что даже сквозь святую броню уши заложило, заложила красивый круг и с хрустом и чваканьем шмякнулась о стену, на мгновение к ней прилипла, а потом медленно сползла вниз и застыла бесформенной кучей. Жоан отряхнул руки, плюнул:
– Ненавижу гребанных крыс!!!
И тут крысиная туша задергалась, ее подбросило вверх, она ляпнулась об стену и свалилась в сторону, каменные плитки пола вздыбились и раздвинулись, и из дыры вылез классический беспокойник.
Жоан от неожиданности врезал по нему пламенной стрелой, выкрикнув экзорцизм.
Беспокойник вспыхнул и развалился на части.
Тут же загорелись мешки из-под муки, лежащие кучами вдоль стен, а сверху по лестнице скатился перепуганный мельник и бросился затаптывать огонь с воплями:
– Ты что делаешь, дурак!!! Это же мельница!!! Сейчас к чертям всё грохнет!!!
Паладин и сам перепугался. С перепугу получилось взять сразу много маны, и он сбросил ее двумя силовыми ударами на горящие мешки, сбивая пламя, и сам стал затаптывать то, что еще не погасло. Его аж трясло при мысли, что могло случиться, ведь наставник не раз говорил: если придется работать на мельнице, никогда нельзя призывать пламенную стрелу, огненные капли или шаровую молнию! Взвесь мучной пыли в воздухе может мгновенно загореться и взорваться не хуже, чем бочка гномьего огнепорошка.
Наконец затоптали последнюю искру, и Жоан устало прислонился к стене. Мельник сел на обугленные мешки, схватился за голову и запричитал: