Он вышел из-за ширмы, вымыл руки, достал из шкафа большой раскрашенный плакат и повесил его на крючок на стене. Ойген тихонько ойкнул: на плакате были изображены обнаженные женщина и мужчина. Они стояли так, что частично видны были ягодицы, поза была не очень-то естественной, зато всё, что нужно, на виду. На стол Джудо выставил два фарфоровых раскрашенных макета мужских и женских органов – старинных, работы знаменитого пекоринского мастера Чиллани. Вынул из ящика стола витую указку из зеленого стекла, задумчиво постучал ею по столу.
Из-за ширмы вышла Адельгейда, увидела плакат и макеты, и чуточку покраснела.
Джудо показал указкой на женщину на плакате:
– У каждой женщины есть на теле очень чувствительные места, прикасаясь к которым, можно доставить ей удовольствие, зажечь в ней огонь желания. И потому вы оба первым делом должны наконец друг для друга раздеться. Раздеться при свете, чтобы хорошо всё видеть. Не спешите, исследуйте друг друга, учитесь доставлять радость. Между супругами в спальне не может быть ничего постыдного, непристойного, что бы там ни говорили аллеманские обычаи. В постели для вас должны быть только вы, и важны лишь только ваши желания и взаимное удовольствие.
Он провел концом указки по шее женщины на плакате:
– Шея у многих женщин очень чувствительна к нежным, легким поцелуям, вот здесь особенно. И вот эта ямочка над ключицами, Ойген, не забывайте о ней. А ниже ключиц, над грудью, тоже очень нежные места, если касаться их легонько подушечками пальцев, поглаживать, не надавливая. Или кончиком языка. Что до груди – с ней можно делать что угодно, но не применяя силу. Легкие потискивания, поглаживания, поцелуи, да просто накрыть ладонью – тоже хорошо. Каждой женщине нравится по-разному, поэтому пробуйте и изучайте. Верный признак нарастающего возбуждения у женщины – торчащие отвердевшие соски. – Джудо коснулся кончиком указки нарисованного соска и заметил, как Ойген скосил глаза на грудь жены. – Соски можно приласкать языком и губами, многим женщинам это очень нравится. Живот лучше поглаживать ладонями, особенно низ живота и бедра. Не бойтесь прикасаться и к лону, простые поглаживания, словно вы гладите котенка, могут оказать очень сильное действие.
Аллеманцы опять покраснели. Джудо про себя хмыкнул, показал указкой на ягодицы нарисованной женщины:
– Вот это, кстати, тоже очень чувствительная часть тела. И уж ее, в отличие от груди, можно тискать как угодно, можно гладить, целовать, и даже пошлепывать, лишь бы это нравилось. Внутренняя поверхность бедер чувствительна к поглаживаниям и поцелуям, как и внутренняя сторона коленей. Кстати, всё, что я сказал о ягодицах, бедрах и коленях, касается и мужчин, – указка перескочила на нарисованного мужчину. – И во многом то, что я говорил о сосках.
Джудо снова посмотрел на аллеманцев, красных от смущения, и перешел к фарфоровым макетам. Подумал мельком, что давненько он их не доставал, в последнее время такие наивные в любовном вопросе посетители к нему не приходили.
Развернув макет женского лона к аллеманцам, Джудо провел по нему указкой:
– У женщин всё устроено удивительным образом. Сложно – и прекрасно. И здесь намного больше возможностей для наслаждения, чем у мужчины. Прикосновение к любому местечку может доставить море удовольствия – главное, хотеть этого. Всё здесь очень чувствительно, и у одной и той же женщины в разные дни – по-разному. Даже простая смена позы, в которой вы занимаетесь любовью, может подарить новые ощущения, – он строго глянул на Ойгена. – Просто совать туда член недостаточно, мало каким женщинам этого хватит для удовольствия. И вообще начинать с этого не стоит, женщину сначала надо раздразнить лаской, чтобы ее щель увлажнилась, а плоть там сделалась мягкой и податливой, но в то же время и упругой… Вот это место – волшебная бусина наслаждения, даже легкие прикосновения пальцев могут с ней творить магию.
Аллеманцы внимали ему, раскрыв рты, при этом по-прежнему были красными и смущенными.
Джудо показал указкой на фарфоровый член:
– Ну а здесь хоть всё и просто, но маленьким ручкам сеньоры Адельгейды тоже найдется с чем поиграть… головка очень чувствительна, с ней нужно поосторожнее, начинайте со стержня, его можно и в руку взять, и скользить по нему сомкнутыми пальцами, и даже несильно сжимать, поглаживать и покручивать, легонько, конечно. Главное – не стесняйтесь, смело беритесь за дело. Если уж у сеньора Ойгена даже в темноте, без особых ласк и в, хм, супружеской рубашке твердость почти не пропадала, то от ваших рук, сеньора, и подавно не пропадет, наоборот.