Джулио покрутил в руках ключ, подумал немного и сказал:
– Туда ведь не так и далеко, по Новой дороге два часа с небольшим. Можно, я сейчас и поеду? А то Лючиано и Лидия к обеду собирались, что-то я от них устал.
– Как хочешь. Там есть всё, что нужно, так что тебе и собираться особо не придется, разве что сменную одежду и белье прихватить. Костюм охотничий еще возьми, а самопалы и прочее там и так есть. И собака у управляющего хорошо на болотную дичь натаскана. Так что езжай, проведешь там неделю, осмотришь, отдохнешь в тишине и покое. А через неделю мы приедем во Фриульи, большую охоту открывать. И я постараюсь как-то устроить, чтобы твоих приятелей на этой охоте не было.
– Спасибо, – поклонился Джулио и в приподнятом настроении пошел собираться. Взял с собой несессер, запасное белье, тренировочную одежду и охотничий костюм. Прихватил из библиотеки какой-то роман с незнакомым названием, свою флейту и пачечку нот – давно хотелось разучить новые мелодии, а в Корпусе вечно не хватало времени вволю помузицировать, разве что иногда по седмицам, когда кадеты и младшие паладины устраивали музыкальный вечер для своего удовольствия. Джулио считался одним из лучших музыкантов наравне с Оливио, Энрике, Маттео и кадетом Рикардо, так что их всегда просили что-нибудь сыграть. Маттео садился за клавесин, Оливио играл на гитаре, Джулио на флейте, Рикардо на скрипке, а Энрике умопомрачительно обращался с салабрийским бубном-пандеро, так что вечеринки бывали очень веселые, и на них Джулио чувствовал себя нужным и на что-то годным, а не «бараном», как его называли обычно. Когда он наконец избавился от репутации «барана», вечеринки ему нравиться не перестали, наоборот. И хотелось после отпуска порадовать сотоварищей какой-нибудь новой музыкой.
Древняя Таллианская империя, наследником которой по праву себя считает объединенное королевство Фарталья, на самом деле занимала намного меньшую территорию. Но земли, входившие в нее, в Фарталье до сих пор считались цивилизованными и высококультурными, в отличие от других провинций, где власти Таллианской империи никогда не было. На самом же деле и в таких исконно таллианских землях, как Дельпонте, Понтевеккьо и Пекорино, имелись свои глухие провинциальные дебри. Особенно в Пекорино, в местности Фриульи, славящейся своими болотами, лесными чащами и диковатым населением. Фриульи принадлежало к доменным владениям маркизов Пекорино, и считалось «глушью» – правда, только в сравнении с теми землями, что лежали в Гранваллато, основной части домена. А когда нынешний маркиз проложил через холмы новую дорогу, соединившую две части его доменных земель, то жители Фриульи тут же этим и воспользовались, чтобы наконец самим возить на ярмарки и рынки центрального Пекорино битую птицу, травяные сборы, корзины и половики из тростника, резные деревянные изделия, кирпич, черепицу, посуду и прочие плоды своих трудов. При этом, правда, болотно-лесные обитатели все равно оставались домоседами и кроме как по торговым делам, из Фриульи и не выезжали.
Дорога во Фриульи была малолюдной, Джулио навстречу попалось всего-то человек пятнадцать, а попутчиков не было вовсе. Но ему компания и не была нужна, наедине с собой спокойно думалось о всяком. В том числе и о прошлом. О Лючиано, Лидии и Алессандро, если быть совсем уж откровенным. Джулио приятно было вспомнить о том, как они весело проводили время. Дети вассальных маркизу донов, эти трое были определены ко двору маркиза Пекорини. Лючиано и Лидия вообще росли вместе с его младшими детьми, то есть Джулио, Джованни и Полиной. Полину, самую старшую из них, довольно рано обручили, и она уехала ко двору князя Галассы, а Джованни отправился в столицу учиться. Так что из младших остался только Джулио. И ничего удивительного, что со временем их отношения сделались не только дружескими. Лидия и Лючиано были старше Джулио, и радости любовных утех познали раньше него. А сам Джулио расстался с невинностью в тот же день, когда отец и самая старшая сестра отвели его в потаенное священное место, заодно показав ему, как туда пройти, срезали там его длинные, никогда еще не знавшие ножниц волосы, и сожгли у алтаря в жертву Хранителю. По старой традиции, державшейся в роду Пекорини и вообще в среде пекоринских аристократов, это означало, что Джулио стал совершеннолетним. Выйдя оттуда, Джулио побежал искать приятелей, чтобы сообщить им такую новость, встретил Лидию и Лючиано в беседке с глициниями, и там же, не откладывая на потом, отдался обоим. Конечно, не сразу обоим, сначала Лидия уложила его на застеленную соломенным тюфячком скамейку и, быстро избавив от штанов и панталон, как следует приласкала его ртом и языком, а потом оседлала и хорошенько оттрахала, а после того уже Лючиано взял его, разомлевшего и разгоряченного. Джулио тогда немного опасался, что будет больно, но приятель хорошо знал искусство мужской любви и постарался на славу. Потом и сам его научил, как доставить такое удовольствие другому мужчине. Джулио опробовал эту науку на Алессандро, который до того любил это дело, что даже иногда переодевался девушкой, приходил в какой-нибудь дом развлечений в Лавенне и соблазнял там мужчин… пока об этом не узнал его старший брат и не наказал. Не за любовные утехи с мужчинами, а за то, что наследник дона трахается с кем попало в злачных местах. А потом отправил ко двору маркиза, чтобы наследничек хотя бы в хорошей компании развлекался. Вот они вчетвером и развлекались, пока Джулио не отправили в столицу учиться.