– Само собой, просто сбить их очищением, как я сделал с вами, не выйдет, – сказал Кавалли. – Да и с вас-то получилось только потому, что вы посвященный. Придется мне пойти в село и призвать фею, просить ее снять проклятие. Но это непросто, фея имела полное право обидеться по Равновесию, да и по людской морали тоже…
– Если Равновесие нарушено… может, его как-то можно восстановить? – предположила Луиджина.
Андреа кивнул:
– Верно. Нужно устроить стол в селе, затем призвать фею и предложить угоститься. Если она будет довольна угощениями, то тогда можно будет просить и о снятии проклятия. Но в устроении стола должен участвовать кто-то из селян, так что вам, посвященный, придется вернуться в село.
– О, боги… так ведь как вернусь, тут же и накроет, – испугался священник.
– Молитесь покрепче, и держитесь рядом, если что – я на вас опять очищение призову, – предложил Кавалли. – Другого варианта нет, предлагать угощение должен житель села. А ни я, ни сеньора Луиджина таковыми не являемся.
– Понятно. Но есть и другая сложность, – пояснил посвященный Лорано. – Народ вчера, ночью и сегодня не только любился, но и жрал в три горла. Так что вся снедь того, кончилась. Готовить придется. Вряд ли кто муку да сырые овощи есть будет… А я готовить толком не умею, только яичницу пожарить разве что и кашу манную сварить на молоке… О, боги, молоко!!! Это же ведь и коров с козами никто не доил, птицу и свиней не кормил… бедная скотина.
– Есть еще одна сложность, – напомнила Луиджина. – Местные. Они ведь нам не дадут спокойно ничего делать. Когда я вчера из села ноги уносила, ко мне так и норовили прицепиться да отлюбить. Сейчас, надо полагать, то же самое будет.
– С этим как раз можно разобраться, – немного подумав, сказал Кавалли. – Надо только добраться до церкви. Колокольный звон ослабляет такие чары, и пока будет звонить колокол, местные, скорее всего, от усталости спать свалятся. Кто-то из вас будет звонить, а кто-то, надеюсь, поможет мне стол устроить – надо ведь еду будет приготовить, хоть какую-то. Один я с таким вряд ли справлюсь, по крайней мере быстро.
– Если мой помощник не попал под чары, то можно его довести до церкви и пусть звонит в колокол. Посвященный Лорано и я поможем вам готовить… я не очень-то готовить умею, но, как я понимаю, у вас с этим и того хуже, – предложила Луиджина.
– Отлично. Тогда вперед. Забирайтесь, посвященный, ко мне на седло сзади, и когда заедем в село, молитесь покрепче.
Паладин легко запрыгнул на коня, священник, кряхтя, кое-как устроился позади него, вцепившись в паладинский ремень. Луиджина тоже забралась на свою лошадь, вынула из чехла штатив от теодолита и перехватила поудобнее:
– Мало ли, вдруг отмахиваться придется. Стрелять-то неохота…
На въезде в село посвященный Лорано, и до того, видно, молившийся про себя, забормотал молитвы уже вслух – то ли на всякий случай, то ли чувствовал, что чары на него наваливаются.
Широкая улица, в которую вливалась подъездная дорога, была почти пустой, если не считать нескольких детей, спавших в грязи и похрюкивавших, словно вправду свиньи. Какие-то негромкие стоны доносились из придомовых садов и огородов, но ни паладин, ни инженерка, ни священник не горели желанием туда заглядывать.
Но зрелище их не миновало всё равно.
– Ого… – только и смог сказать Кавалли, увидав творящееся на площади безобразие.
Центром занятной и крайне непристойной композиции был дощатый помост, какой обычно в селах служит для наказания за мелкие провинности, для важных объявлений и как сцена для заезжих артистов. На помосте стояла на карачках молодая пышнотелая селянка, совершенно голая, сзади ее яростно трахал пузатый пожилой дядька, спереди на коленях стоял молодой парень, которого она ласкала ртом, а ему засаживал перепачканный глиной мелкий мужик. Под женщиной возился еще один мужик, вылизывая ее промежность и яйца пузатого. Под помостом в разных позах трахались еще человек пятнадцать, остальные обессиленно валялись на посыпанной песком площади, кто в обнимку, кто сам по себе. У всех мужчин был ужасающий стояк, даже у тех, кто явно уже не мог ни трахаться, ни вообще что-либо делать.
– Кошмарное зрелище, – передернула плечами Луиджина, и покраснела.
– Мда, такого мне еще видывать не доводилось, – Кавалли тоже покраснел. – Где вы квартировали, сеньора Луиджина?
– А вон там, за церковью домик с пристройкой-башенкой, – показала инженерка. – Хоть бы к нам по дороге никто не прицепился…
По счастью, никто не прицепился – видно, чары совсем затуманили сознание поселян, а любовный пыл отобрал почти все силы. Ну и, конечно, Кавалли старательно отводил всем глаза.