– А скажите, вы студенты-то каких факультетов? Что изучаете? – от настойки глаза мэтра заблестели, но больше ничем пока самогон себя не проявил. И вообще пока что мэтр Роблес вовсе не выглядел как «постоянно пьяный» человек (как охарактеризовал его дядя Эрнандо).
Бласко даже растерялся, но Жиенна быстро припомнила, что они вчера врали бабушкиным гостям, и сказала:
– Философию, сеньор Роблес. Хотим познать тайны бытия и разума.
– Дело серьезное. Но скучное, – мэтр опрокинул еще кружечку, но близнецам доливать не стал.
– Не соглашусь, – сказала Жиенна, снова вооружаясь своей милой улыбкой, перед которой до сих пор не мог устоять ни один мужчина. – По крайней мере пока что на скуку не жалуемся. Да и потом – философия ведь способна объяснять суть самых разных вещей, и потому применима к чему угодно. Мы решили – поизучаем сначала философию, а потом определимся с дальнейшим обучением… А скажите, вы сами… бабушка сказала, что вы ученый мэтр. Какие науки изучаете вы?
Лопе Роблес хлопнул еще самогона, икнул, покраснел и сказал:
– Натуральные, сеньоры. Изучаю насущные, натуральные науки, с повседневной жизнью связанные. Прикладные и осязательные, в отличие от философии. Подхожу, так сказать, к познанию сути вещей с другой стороны. Как там великий Иппократиос сказал? «Я есть то, что я ем».
– Вы изучаете еду? – Жиенне даже удивленный вид делать не пришлось, она удивилась по-настоящему.
Кармилла встала, отправила тарелки из-под фрикасе в корыто, покидала на стол новые, и перевернула над доской глубокую сковородку. Из нее выпал закрытый пирог. Сковородку ведьма в корыто отнесла сама, не стала полагаться на магию. И нож для пирога тоже принесла, а не швырнула магией. Неудивительно: если ее колдовство основано на фейском «подарочке», то у нее вполне могут быть сложности с предметами из железа и стали.
Сеньор Роблес взял ножик и разрезал пирог. Кармилла разложила куски по тарелкам. Ее веселость, с которой она «сервировала» стол в начале обеда, улетучилась, и сейчас она была задумчива и серьезна, и к магии не прибегала. Даже щетка в корыте со щелоком перестала шуровать горшки и сковородку.
– В каком-то смысле да, – мэтр Роблес сел на свое место и расковырял вилкой пирог. – Но не совсем. Попробуйте. Да не корку, а начинку!
Бласко и Жиенна осторожно подцепили на оловянные вилки начинку из рубленого мяса с луком и перцем.
– Вкусно, – сказала Жиенна.
– Вот. Это салабрийский бараний паштет. Его в соленом тесте запекают, и в погребе или зимой в кладовке такой паштет может храниться месяц или даже два, лишь бы корка была целой. Но стоит корке чуть треснуть – и всё. Паштет надо либо немедленно съесть, либо выкинуть. Потому – а как его можно долго сохранять, каким другим способом?
– Магией, – пожал плечами Бласко. – Существуют же хладопечати для такого. И амулеты с магическим стазисом. Грудинку свиную так хранят, в бочонках с такими печатями. Молоко там, бульоны разные, тушенку. В кувшинах и банках зачарованных…
– Это так, – кивнул мэтр Роблес. – Но это дорого. И не очень надежно. Была история во время последней войны с Алевендой, когда в обоз прокрались диверсанты и попортили весь провиант массовым «разочарованием». А я вот придумал, как мясо хранить без всякой магии… Надо сделать такой вот паштет. Или тушенку. А потом положить в жестяные банки, залить жиром и запаять. Ведь мэтр Пастель открыл, что болезнетворные споры могут и гниение вызывать, и брожение… И оттого припасы часто портятся. А если припас плотно закрыть, чтоб никакие споры туда не проникли – то он будет храниться долго. Жир вообще издавна для хранения колбас, например, используют. Варенье, опять же – там сахар от спор защищает. И соленья – а там соль. В маринадах – соль и уксус… Но всё равно плесень бывает и на вареньях, и на соленьях с маринадами, а жир горкнет. Значит, посудины плохо закрываются. Вот я и ищу способы, как бы так заделывать банки, чтоб в них тушенка не портилась. И как только найду – сразу патент, и королю представлю. И контракт на армейские и флотские нужды! И разбогатею!
Сеньор Роблес начал говорить громче, размахивать руками и вообще вошел в раж. Видно было, что и впрямь одержим этой идеей.
Жиенна осторожно спросила:
– Получается, что вы пока не нашли такого способа?
– Ну… способ заделывать банки нашел, но тушенка в них всё равно как-то портится. Не пойму, что я делаю не так, потому как по всем расчетам должно получаться! – загрустил Роблес. – Кармилла готовит тушенку по разным рецептам. Я ее в банки складываю, запаиваю. Ставлю на галерее, под солнцем… ну, чтоб проверить – выдерживают ли. И через неделю-другую почти у всех крышки вздуваются – то есть гнилостные процессы идти начинают. А у которых не вздуваются – те Кармилла всё равно мне пробовать не дает. Открываю, она только глянет – и говорит: «ни за грош под камень пойдешь». Это у нее значит – несъедобно оно, отрава натуральная.