Парни с уважением посмотрели на широкие плечи Бласко, и Ксавиер, допивая пиво, сказал:
– Мы этого восьмушку гуртом уделаем. Скажем нашим парням, пусть сразу Хуана и Аймабло щемят, их, конечно, свои защищать кинутся, будет свалка, но нам главное, чтоб ты и Бенито первыми до барана доскакали. Барана хватать будешь ты, Бенито только вид сделает. И того… ты дубинку прихвати маленькую, чтоб барана сразу оглушить. И шило длинное, чтоб ему в глаз вогнать да и убить, только смотри, без крови. Ударишь в уголок глаза, или лучше в ухо, и обломишь сразу, чтоб не видно было. Так, конечно, не очень по правилам, ну да лучше так, чем если у него живого что оторвут. Это ведь хуже не придумаешь. Сумеешь барашка сразу укотрупить?
Бласко вздохнул:
– Дядя говорил мне. Думаю, справлюсь.
– Не справишься – я тогда у тебя барана заберу и сам сделаю, – сказал Бенито. – А потом обратно махнемся. Как вот только что менялись. И того… ты сапоги потяжелее надень. И с голенищами повыше, чтоб колени прикрывали. Пригодится. Когда с боков наскакивают, то норовят лошадь пнуть покрепче или всаднику по колену врезать. Так что ты стерегись, чтоб не пнули. Некоторые в носки сапог гвозди вбивают... Это не по правилам, но кто там видит… Так что если видишь, что к тебе чужой норовит вплотную сбоку наскочить – пинай первым.
Бенито закрутил флягу, поднялся:
– Ну, поехали обедать.
В траттории явно их ждали. И вообще похоже, что среди местной молодежи Бенито пользовался авторитетом и был заводилой. В тратторию набилось довольно много парней и девушек, потому пришлось сначала вытерпеть громогласное представление близнецов местным, а потом заявление от Бенито, что «к Гонзалезовым с предложениями всякими не приставать, они никому не дают, потому как обручены, и у них в Сальме после обручения чужим давать не принято, всем понятно?». На это в траттории раздался разочарованный гул, но спорить с Бенито, конечно же, никто не стал. Сам же Бенито уселся в эркере за лучший стол, усадил рядом близнецов, и к ним присоединились Ксавиер и Эугено. Остальные заняли столы в зале.
Еда была вкусной, хотя, конечно, не особо изысканной. Подали суп с потрохами и лапшой, потом – перловку с бараниной и овощами, приготовленную в широком плоском котле или даже скорее глубокой сковороде, салат из рубленых яблок, местной белой редьки, не горькой и хрустящей, и шпината, ячменные лепешки с маслом и много светлого, довольно хорошего пива, к которому полагались маленькие сырные бублички. Несмотря на опасения близнецов, что обед затянется, плавно перетечет в танцы и прочее веселье, а потом в ужин и пьянку, никто не упился, и после обеда все довольно быстро разошлись по своим делам. Провожая близнецов, Бенито спросил, куда они сейчас, и, узнав, что в гости к сеньоре Салисо с визитом вежливости, помрачнел:
– Не надо бы вам туда ехать. Ну, конечно, из вежливости требуется. Но… про старую Салисо говорят, что она ведьма. Сглазить может – как мне сплюнуть. Вы того… потом, как домой ехать будете, заехали бы в Каса Роблес. Кармилла за полреала хороший наговор от порчи и сглаза делает.
– Спасибо за совет, – Жиенна решила воспользоваться моментом для расспросов и, прибегнув к своей безотказной улыбке, принялась за дело. – А скажи, Бенито… Я слышала от садовника бабушки, что сеньора Салисо за что-то Гонзалезов не любит. Не знаешь ли, за что?
– Да кого она вообще любит-то, эта старая лиса! – Бенито сплюнул. – Злобная, завидущая баба, спит и видит, как бы кому гадость какую сотворить. В прошлом году в Овиеде выставка была, князь решил устроить большую ярмарку, чтоб на ней все доны и гидальгос с доминами выставляли кто что хочет и кто во что горазд. Со всей Салабрии туда посъезжались. Ну, старый Роблес нам от своего имени дал право участвовать, и мой отец пиво повез, пили же только что – хорошее, правда?
Жиенна и Бласко кивнули. Бенито продолжил:
– Ну вот, а ваша бабушка отправила на выставку лучших овец. И сеньор Канеро тоже. А у Салисо кроме овец тоже пивоварня есть. И когда присуждали награды по округам, то за пиво отец и сеньор Роблес получили первое место, за курдючных овец – ваша бабушка, а за тонкорунных – сеньор Канеро. Вот Салисо и обзавидовалась. Народ болтает – зимний овечий мор и копытная гниль с паршой ее рук дело. Наколдовала, не иначе. Только кто ж докажет… и своим близнецам она запретила трахаться со всеми, кроме тех, кто на их землях живет и в Дубовом Распадке… А теперь волколаки появились. Тоже, думаю, она их вызвала. Потому как пока что волколаки грызли овец у всех, кроме Салисо и распадковских. Ну еще те подхолмские не пострадали, кто у Ибаньеза землю арендует. Вот наши и думают, что это Салисо…