– Это мой собственный прием по поводу присуждения самой себе неофициального звания королевы гостиничного бизнеса, – возбужденно твердила Энни подруге, когда они вдвоем дожидались прихода гостей в персональной гостиной хозяйки отеля «Эйсгарт». Она с любовью огладила на себе платье из золотистых кружев и с лукавой улыбкой обратилась к Фрэнси:
– Ну как, похожа я на первую леди всех отелей и гостиниц?
– Ты выглядишь прекрасно, – уверила ее Фрэнси, да это и в самом деле было так. Каштановые волосы Энни, падая крупными локонами на плечи, блестели, и их блеск соперничал с сиянием карих глаз хозяйки. Золотистые кружева платья прекрасно гармонировали с нежным цветом ее лица, а большой прямоугольный вырез на груди подчеркивал соблазнительный бюст. Шею Энни украшало ожерелье из пяти ниток небольших, но чистой воды изумрудов, а в ушах сверкали изумрудные серьги подстать ожерелью. На указательный палец Энни надела кольцо с крупным золотистым топазом.
– Я не собираюсь соревноваться с великосветскими дамами в количестве и качестве бриллиантов. Как ни крути, а я всего лишь обслуга, ведь правда? – И Энни весело рассмеялась, вспомнив, вероятно, каких денег стоило обслуживание в ее отеле.
Но уж за эти деньги постояльцы и гости получали все только самое лучшее. Вот и сегодняшний прием не должен был явиться исключением. В серебряных ведерках охлаждались бутылки со знаменитым «Редедором» – этот сорт шампанского в свое время предпочитал всем прочим российский император; в хрустальных вазочках переливались жемчужным блеском лучшая зернистая черная икра, привезенная из Ирана, отборный лосось из горных рек Шотландии был приготовлен по рецепту, который знала одна только Энни, а на больших блюдах громоздились только что отваренные со специями гигантские розовые омары.
– Даже в Белом доме нас не обслужили бы лучше, дорогая мисс Эйсгарт, – торжественно провозгласил президент, чрезвычайно довольный приемом. Гостиная Энни в тот вечер могла похвастаться множеством блестящих женщин, но хозяйка неизменно оказывалась в центре внимания. Энни успевала повсюду, ее йоркширский акцент и щедрый грудной смех слышался то из одного, то из другого угла гостиной. Вечер, как всегда, удался на славу.
Фрэнси стояла у самых дверей, нервно зажав в руке бокал с шампанским, и вежливо улыбалась, когда Энни представляла ее входящим. В глубине души она уже сожалела, что согласилась прийти, до этого ей не приходилось бывать в таком избранном обществе, и она чувствовала себя словно выброшенная на берег рыба.
Марианна Вингейт сразу обратила на нее внимание, отметила, что они не знакомы, и тут же отправилась на поиски более ценной дичи. Но глаза Бака задержались на Фрэнси чуть дольше, чем того требовало простое приличие. Он подумал, что эта молодая женщина чрезвычайно красива, но выглядит странным образом обособленно и скованно себя ведет. Казалось, она воздвигла между собой и прочими гостями невидимую преграду, на которой начертано: «Держитесь от меня подальше, уважаемые господа». Ее воздушное шифоновое серое платье, изящное, но неброское, подчеркивало желание дамы остаться по возможности незамеченной, и в то же время скромная нитка первоклассного жемчуга, украшавшая ее шею, по молниеносному подсчету Бака, стоила целого состояния. Он направился к незнакомке и шутливым тоном произнес:
– Похоже на то, мадам, что вы только и ждете момента» чтобы улизнуть. Неужели вечер так уж плох?
Она озадаченно посмотрела на него:
– Нет, что вы. Наоборот, по-моему, все хорошо. Он слегка наклонил голову и представился:
– Меня зовут Бак Вингейт.
Она протянула руку. Ее прикосновение было столь мимолетным и легким, что он его едва ощутил.
– Франческа Хэррисон.
Настала очередь Бака прийти в изумление – да и было от чего.
– Я хорошо знаю вашего брата, – воскликнул он.
Фрэнси замерла, ее взгляд мгновенно сделался отстраненным, а губы сами собой сложились в тонкую горькую щель. Она промолчала.
– Мой отец был адвокатом вашего, – продолжал Бак, видя, однако, по ее реакции, что каждое сказанное им слово, отдаляет их друг от друга. – Я хотел только сказать, что это единственная причина нашего знакомства с Гарри. Просто моя фирма ведет дела Хэррисонов.
– Я вас понимаю, – ответила наконец Фрэнси ледяным тоном и кивнула в подтверждение своих слов.
– Мисс Хэррисон, – произнес Бак, удивляясь про себя, отчего он так старается загладить инцидент с этой странной женщиной, – ни ее брат, ни она, собственно, ничего для него не значили. – Дело в том, что я не выбирал вашего брата в качестве клиента, я его, так сказать, унаследовал от отца. Знаете ли, грехи наших родителей…