– Уже давно пробило шесть, – сообщила ей Лизандра, – а ты все еще спишь и даже не переоделась. Ты что, даже и в спальню не заходила?
Фрэнси обняла дочь и прижала ее к себе. Лизандра все еще оставалась сущим ребенком, особенно когда заплетала себе китайские косички и надевала свитер наизнанку, как, например, сейчас. Девочка постоянно куда-то спешила, и у нее редко хватало терпения привести себя в порядок и одеться как следует.
– А ты зубы чистила? – механически, как всегда она делала утром, спросила Фрэнси дочь, и та сокрушенно покачала головой.
– Я забыла. Я обязательно почищу их после завтрака. – Она кинулась к Фрэнси и по-дружески толкнула ее в бок. – Я не могла найти тебя. Я подумала, что ты, может быть, уехала вместе с дедушкой – далеко-далеко.
Фрэнси похлопала ее по спине.
– Прежде чем уехать, я обязательно тебе об этом скажу. А знаешь, у меня возникла прекрасная мысль. Почему бы нам с тобой не съездить на ранчо? Сегодня ночью я увидела ранчо во сне. Я уже давно мечтала о том, чтобы покататься верхом, мне хотелось поработать на виноградниках и испечь лепешки собственными руками. Мне кажется, что мы можем позволить себе маленький праздник, к тому же Куки и Мауси будут ужасно рады нашему приезду. Если мы выедем прямо сейчас, то часа через два будем на месте.
Лизандра вся засветилась от радости, представив себе своих друзей – собаку, кошку и маленького пони. Она захлопала в ладоши и затанцевала по комнате.
– Я знала, знала, что сегодня произойдет что-то замечательное! – счастливо кричала она.
Наблюдая за радостью девочки, Фрэнси и сама заулыбалась. Лизандра еще совсем ребенок, оттого ее легко сделать счастливой. Но затем она подумала с волнением о будущем дочери – кто знает, что может произойти, когда Лизандра вырастет и осознает, что ее зовут Лизандра Лаи Цин и она является наследницей огромного состояния – целой империи с тысячами рабочих и служащих и многомиллионным счетом в банках. Фрэнси вздохнула – подобную перемену в жизни пережить будет нелегко. Тем более что Лизандра была крайне непоседливой и от души наслаждалась жизнью. Фрэнси, как ни старалась, не могла представить дочь в кресле председателя совета директоров. Однако выбор Мандарина пал именно на Лизандру, а он никогда не ошибался в главном.
Ранчо Де Сото ныне разительно отличалось от того маленького полуразрушенного домика, каким оно было во времена юности Франчески Хэррисон. Старый деревянный дом починили и расширили за счет пристройки двух новых крыльев, которые образовали почти полностью закрытый двор. Неподалеку построили три больших хранилища и красивое, в мавританском стиле, здание винодельни. За ними находились общежития сезонных рабочих и рабочая столовая. Справа от дома расположились новые конюшни, а на небольшом удалении от них – чистенькие, аккуратные коттеджи, где жил со своей женой Зокко, получивший пост управляющего имением, и домоправительница Хэтти. Зокко уже перевалило за семьдесят, и он был такой же коричневый и заскорузлый, как старый дуб. Его дети давно выросли и обзавелись собственными семьями, но он все еще работал от зари до зари, задавая жару нерадивым работникам. Каждый день он по периметру объезжал территорию усадьбы, собственноручно менял подгнившие жерди в заборе и иногда, не успев до ночи вернуться домой, ночевал в чистом поле под открытым небом, как, бывало, делал, когда был молод и силен. Его изуродованные артритом руки по-прежнему крепко сжимали поводья. Жена Зокко, Эсмеральда, готовила еду для работников, трудившихся на винодельне, а в сезон урожая кормила обедом и сезонных рабочих-эмигрантов, большинство из которых составляли мексиканцы.
Хэтти Джереми, кухарка и домоправительница Фрэнси, была большая и красивая негритянка с кожей цвета черного винограда. Энергичная и трудолюбивая, она вечно была занята работой по дому или на кухне, глаза ее при этом смотрели на мир прямо и уверенно – всякий, едва взглянув на нее, мог вполне справедливо утверждать, что женщина она серьезная, но, приглядевшись внимательно и заметив лукавую улыбку, изредка появлявшуюся на ее полных, вишневого цвета губах, имел возможность изменить свое мнение и решить, что она не прочь позубоскалить и повеселиться.
Она-то и поджидала Фрэнси с дочерью, стоя на пороге дома и глядя на приближавшийся автомобиль.
– Наконец-то вы добрались сюда, – приветствовала она хозяйку, сложив руки на монументальной груди. – А я уж думала, что вы про нас и вовсе забыли.
Лизандра выпрыгнула из автомобиля, едва он остановился, и бросилась вверх по ступенькам прямо в широкие объятия Хэтти, за что получила от нее нежный поцелуй.