— Великая библиотека Ируса, — буркнул Август, поднявшись с холодного пола. — Здесь есть всё, что древние гномы и эльфы смогли узнать о мире.
— И без тебя знаю, где мы, — прыснула Тали, пролистывая летопись. — В прошлый раз, когда изучала королевство, проход к библиотеке я найти не смогла. Походу, эльфы, пришедшие сюда потом, замуровали его, но… тогда откуда здесь столько книг о ботанике? Гномы её не изучали…
— Возможно, эльфы от кого-то прятались и решили замуровать себя в библиотеке… или наоборот, они замуровали тут то, чего боялись, — предположил Август, подойдя к кафедрам.
— Но тут никого нет… — буркнула Тали, осматривая верха книжных полок, по которым уже полз мох и плющ. — Слишком много зелени для места, где так долго не было света…
— Свет есть. Смотри, — Август указал рукой на громадную дыру в потолке за кафедрой. В дыре виднелись редкие звёзды и, если прислушаться, можно было услышать и свет пение ночных птиц. — Когда мы сюда вошли, был ещё день. Если я не ошибаюсь, было три часа дня, а по коридору мы шли всего-то жалкие полчаса. Не могло так быстро стемнеть.
— Не парься. Может, это затмение. Приближается месяц Алтуина, помнишь? Затмения в это время вполне обычное явление, — пожала плечами девушка и, положив летопись на место, двинула в сторону кафедр.
— И всё же мне интересно, кого они тут замуровали? — забеспокоился Август, вглядываясь в темноту в конце одного из четырёх коридоров.
— Даже если они тут кого-то замуровали, то он уже давно кони отбросил.
— Ладно, — бросив он, сойдя с пьедестала и пойдя в сторону коридора, куда он смотрел. — Пошли. Я не собираюсь повторить судьбу того, кто тут замурован.
Тали, догнав парня схватила его за плечо и Август по привычки обернулся, заранее взявшись за рукоять меча.
— Как ты собираешься выбраться, если библиотека замурована и единственный выход — это та щель?
— Надо будет, сделаю ещё одну щель, — вякнул Август, дёрнув плечом и скрывшись в густой тьме.
Тали сразу же нырнула за ним, вытянув при этом факел вперёд. Когда коридор из книжных полок уже начал касаться бесконечным, они наткнулись на развилку. Один коридор ввёл в кромешную тьму, откуда гулким эхом доносились странные и пугающие звуки, из-за чего они без раздумий пошли в другой коридор, в конце которого виднелся свет.
— Странные звуки, — подметила Тали, обернувшись назад. — Походу, твои опасения оказались правдивыми.
— Чуть меня ещё ни разу не подводило, — ухмыляясь бросил Август. — Но сейчас меня больше смущает свет в конце коридора.
Когда загадочный зал, точь-в-точь повторяющий прошлый, был уже близок, а лучи солнца, проходившие через брешь в потолке, начали слабеть, до них донеслись чьи-то голоса впереди. Кто-то говорил с сильным варлийским акцентом, а кто-то грозно ругался на северном наречии. Август сразу еже сообразил, что это Балакур и Полковник Мратский со своими людьми.
Показываться Август с Тали не хотели, потому прокрались вдоль книжных полок и замерли, наблюдая за происходящим.
— Скажи, Балакур, зачем ты сказал, что ты знаешь эти подземелья, если ты, сука, их ни хрена не знаешь!? — орал Мратский, ходя из стороны в стороны. — И выпытай ты уже у этой девки, где выход!
На пьедестале, в окружении кафедр и сломанных книжных полок на коленях сидела абсолютно голая эльфка с тёмными длинными волосами, касавшимися пыльного пола. Девушка, сжав зубы и обнажив клыки, плакала и шептала что-то на древнем наречии, которого никто из присутствующих не понимал.
Остальные наёмники, чьи ряды знатно поредели, окружали кафедру и наблюдали за тем, как Балакур копается в своём пыточном ящике. Здоровяк достал сначала молоток, которым Ореон избивал Августа, посмотрел на эльфийку и цокнув, положил молотой обратно. Даже этому бездушному куску дерьма было жалко трепать редчайшее существо староземья.
— Чего ты там копаешься? — рявкнул Мратский, толкнув здоровяка в сторону и заглянув в ящик.
Полковник достал окровавленный скальпель, который затем поднёс к лицу эльфийки и вякнул: — Если ты, сучка, не скажешь, где выход, я вырежу тебе глаз вот этим!
— Полковник, сдаётся мне, она не знает нашу речь. Сами рассудите, это же эльфийка и не абы какая, а одна из редчайших пород, — осмелился заметить безымянный наёмник, взойдя на пьедестал.
Мратский, вздохнув, подошёл к этому парню, улыбнулся, а затем внезапно вонзил скальпель ему в глаз. Наёмник заорал, а затем свалился на пол, где начал болтыхаться, как рыба на суши. И почему все думают, что быстрые извивания их спасут?
— Тоже будет и с тобой! — крикнул полковник, встав позади эльфийки. Он нагнулся, и его рука скользнулся с маленькой груди, пальцы в перчатке сжали сосок и он, ухмыляясь сказал: — Либо я отдам тебя на растерзания им.
Из дальнего коридора эхом пронеслось чьё-то рычание и какой-то грохот, проходящий на тысячную армию, бегущую на прямое столкновение. Эльфка вздрогнула, когда такие же звуки послышались и из другого коридора.
— Всё, Балакур, кончай её! — приказал Мратский. — Она ничего не скажет.
Балакур достал трофейный тесак, который он когда-то забрал у лучшего шеф-повара Орсии. Здоровяк замахнулся. Прозвенела тетива и послышался свист. Стрела, ударившись об лезвие тесака, отлетела, как и сам тесак. Балакур испуганно отпрянул и оглянулся. Мратский и наёмники настороженно выдернули мечи из ножен и уставили на коридор, где затаились Август и Тали.
— Только один человек может так метко стрелять! — выкрикнул Марсткий, сойдя с пьедестала и сделал пару шагов к коридору. — Точнее, лишь один эльф может так стрелять!
На всякий случай полковник сдёрнул со спины щит и слегка приподнял его. Жаль он не знал, что его этот щит не спасёт. Никого ещё не спас.
— Сейчас я сражаться не хочу, как и вы, наверное! Я хочу выйти отсюда и больше никогда не возвращаться, так что давайте мы вместе найдём выход и не будем резать друг другу глотки?
— А что будет, когда мы найдём выход? — спросил Август, выходя из темноты. — Будем резать глотки?
— Нет. Я скажу Ореону, что ты мёртв, а ты за такую щедрость должен будешь залечь на одно и, желательно, вообще уехать из Орсии, не появляться в приюте Родава и в Элтии.
— Заманчивое предложение, но прятаться я от него не буду, а скорее, за такую дерзость и попытку меня убить, лишу его головы. Хотя нет, сначала я отрежу ему член, а уже потом голову. — Со злобной ухмылкой промолвил Август.
— Я соглашусь, а знаешь почему? Ты никогда не сможешь его убить.
Вновь из всех коридоров эхом донеслось рычание и грохот. В этот раз наёмники насторожились и начали заглядывать в коридор, выставив заранее мечи и факела. Эльфийка же вздрогнула опять и Август, мельком на неё глянув, заметил, что её лицо искажено в гримасе невиданного ранее ужаса. Такого лица ему и вправду никогда не доводилось видеть. Эльфка друг вскочила на пол и рванула к тесаку, лежавшему рядом, но мощная нога Балакура удачно её оттолкнула. Здоровяк поднял тесак и угрожающе замахнулся.
— Не смей! — крикнула Тали. — Нельзя её убивать!
— Это ещё почему? Она же ничего дельного не скажет!
— Разве это причина её убивать, ублюдок ты конченный? Она такое же живое существо, как и мы все!
— Балакур, не порть мне переговоры! Пусть эта ушастая идёт куда хочет! — скомандовал Мратский.
Эльфка начала смотреть по сторонам, всматриваться в коридоры, а рычание и грохот, которые многих не особо беспокоил, становились всё громче и громче.
— Они идут… — прошептала девушка.
Балакур и Мратский с удивлением уставились на неё. Эльфка повторяла и повторяла эти слова. И, когда из тьмы отчётливо раздался чей-то рёв, она вдруг закричала, выхватила тесак из рук Балакура и быстрым движением перерезала себе глотку.
— Полковник! — раздался крик наёмника, заплутавшего во тьме одного из коридоров. — Там…
Не успел парень и из тьмы выбежать, как что-то утащило его обратно. Раздался душераздирающий крик, рёв, а затем настала тишина. Мратский и Балакур испуганно смотрели в коридор, даже Август и Тали были напуганы, а они повидали, казалось, всё самое ужасное.