Происхождение Джайлза было безупречным. Более того, оно было блестящим. И его состояние, пусть и не самое большое, многим внушало настоящую зависть. Его семья владела процветающим имением в Лестершире и еще множеством мелких поместий, разбросанных по всей стране. А очень богатый дядюшка публично назвал Джайлза своим любимцем. Он дал ясно понять, что племянник будет самым щедрым образом упомянут в его завещании. Неудивительно, что миледи Бернселл постоянно подталкивала свою старшую дочь к Джайлзу Дэвентри.
— Мой галстук криво завязан?
— Ч-что? — спросила недоуменно Лайза.
— Или, может, у меня на лацкане пятно? — в голосе Джайлза была ирония. — Наверняка в моей внешности есть какой-то изъян, раз вы рассматриваете меня так пристально — хотя и недолго.
Она залилась краской и засмеялась.
— Я просто думала — как мне повезло, что у меня есть такой друг, мой дорогой.
Джайлз тяжело вздохнул.
— О да, это я — славный добрый старина Дэвентри, друг всему свету, вот только некому назвать меня «любовь моя», — проговорил он в шутливом отчаянии.
Лайза напряглась:
— Джайлз, вы не…
— Правильно. Нет. Я не собрался в очередной раз просить вашей руки. Как вы уже, наверное, заметили, я решил ограничить себя и делать это не более двух раз в неделю.
Лайза засмеялась:
— Джайлз, как это вам удается быть таким нелепым и таким…
— Милым? — спросил он с надеждой в голосе. — Да еще и таким любящим?
— Это вовсе не то, что я имела в виду, — ответила она строго. — Хотя я тоже люблю вас — как дорогого-дорогого друга.
Джайлз отвел душу еще одним вздохом.
— Надо понимать, что я должен этим удовольствоваться? Я не унываю, вы же знаете, и не собираюсь сдаваться, и хотя я и на волоске от того, чтобы превысить свои собственные, введенные не от хорошей жизни ограничения, я не намерен докучать вам прямо сейчас. Кстати, в следующий вторник вы можете ожидать услышать побольше на эту тему. Смотрите туда! Ей-богу, надвигается леди Кардоуэр. Ну и вид у нее в этой шляпе!
Оставшаяся часть поездки прошла в такой же легкой беседе. С приближением часа променада парк стал заметно наполняться модными экипажами.
Раскланиваясь с приятной улыбкой с друзьями и знакомыми и время от времени вливая свою свежую струю в невесомый поток ни к чему не обязывающей изящной болтовни, журчащий возле ее ушей, Лайза с удивлением обнаружила, что она ухитряется одновременно блуждать в лабиринте своих собственных мыслей. Снова и снова она оживляла в памяти короткие минуты, промелькнувшие на Беркли-сквер, когда ее рука коснулась руки Чада и мир, казалось, сошел со своей привычной орбиты. Его образ прочно занял место между нею и Джайлзом. Казалось, она может протянуть руку и на ощупь проследить каждую новую черточку в его лице или ощутить мягкость так хорошо знакомых ей волос. Она стиснула руки на коленях. Как могло такое случиться? За шесть лет, прошедших с того дня, как она запретила себе думать о разлуке с Чадом, она нашла свой собственный путь в жизни. Она научилась ценить свою независимость. Она стала заметным членом общества — а в некоторых отношениях даже слишком заметным, — широкий круг ее друзей включал в себя кое-кого из числа самых влиятельных людей этой страны.
Лайза одарила улыбчивым приветствием двух дам, приближавшихся к ней в городском экипаже, и откинулась на подушки фаэтона. Какая же она все-таки смешная! Что, собственно, произошло? Это был просто шок, вызванный неожиданностью их встречи. Чаду Локриджу нет места в ее хорошо налаженной жизни. Лайза решительно тряхнула головой. Нет, она не позволит, чтобы что-то изменилось в установившемся распорядке. Пусть он оказался ее соседом, и им, ясное дело, придется часто сталкиваться на вечных званых обедах, балах и раутах, которыми только и живет высший свет. Но больше ему никогда не удастся лишить ее душевного равновесия.
«Я освободилась от него», — твердо сказала себе Лайза.
Но тогда почему его образ неотвязно плывет рядом с ней и носится у нее перед глазами со своей ироничной улыбкой?
Глава 3
Несколько дней спустя Чад, только что принявший ванну, стоял в своей туалетной комнате, а Рави Чанд протягивал ему белоснежную рубашку.