Джон Вэстон покраснел и пробормотал нечто нечленораздельное, после чего наступило всеобщее неловкое молчание.
— Если вы хотите поподробнее осмотреть выставку, Чад, — сказала Чарити со смущенной улыбкой, — вам нет необходимости ждать нас. Я чувствую, что немного устала, и хотела бы ненадолго присесть. Я уверена, Дж… мистер Вэстон составит мне компанию.
Румянец Джона стал еще гуще.
— О да. Я… с огромным удовольствием, леди Чарити.
— В этом нет необходимости, — ответил любезно Чад. — Я заметил тут неподалеку скамейку, которая вместит нас всех.
Жаркий румянец полностью залил щеки Чарити, и глаза ее сверкнули.
— Полагаю, вы подумали, что я привела вас сюда специально, — выпалила она Чаду. — Вы думаете, что у нас с Джоном здесь свидание.
Джон протестующе поднял руку:
— Послушайте, Чарити. По-моему, не следует так говорить с мистером Локриджем.
— В самом деле, — ответил Чад, не реагируя на его слова. — Как мне кажется, вы назначили здесь встречу, не подумав о чувствах мистера Вэстона на этот счет. — Он обернулся к Джону. — На вашем месте я бы хорошенько подумал — продолжать ли в дальнейшем знакомство с юной мисс Маккиавелли. Она может навлечь на вас немало неприятностей.
— Ну знаете! — почти задохнулась Чарити и уже было открыла — рот, чтобы произнести резкую отповедь, но быстро закрыла его, потому что Чад одарил ее таким взглядом, от которого обычно младшие клерки прилипали к своему месту.
— И если вы думаете, юная леди, что я позволю послушно вовлечь себя в ваши планы, то сильно ошибаетесь. Я дам вам пять минут на ваши любимые сельскохозяйственные разговоры с мистером Вэстоном, а потом отвезу вас домой.
— Чад!
Это вырвалось как крик мольбы, и стоявший рядом с ней Джон сделал неловкое движение, казалось, он не знал, должен ли он ободряюще взять Чарити за руку или обидеться, а может, то и другое вместе.
— Мы вовсе не хотим вести себя нечестным и недостойным образом, — проговорил наконец он, и на Чада произвели впечатление юношеское достоинство и прямота молодого человека. — Но нам так трудно видеться друг с другом. Леди Бернселл и сестра Чарити, леди Элизабет, хотя и не выставили меня впрямую из дома, но…
— Но они так не одобряют и даже смотрят косо. Просто потому, что Джон — не виконт и не богат. Это несправедливо. Это неправильно! — почти закричала Чарити.
Против своей воли Чад улыбнулся.
— Я понимаю, — мягко сказал он. — Я сам был в вашем возрасте — и влюблен, и у меня отличная память. И я, — добавил он, — был бы рад вашей помолвке. Но я тем не менее не могу участвовать в том, что, согласитесь, можно назвать явным обманом вашей сестры и вашей матери.
— Да, но… — воскликнула Чарити.
— О-о, но вы ведь понимаете… — сказал Джон с явной болью и мукой в голосе.
— Обманом, — твердо повторил Чад. Он повернулся к Чарити. — Вы должны понимать, что я не могу участвовать в затее, которая может причинить боль вашей сестре. Я могу быть не согласен с ее точкой зрения в этом вопросе, но именно она и ваша мать официально держат в своих руках ваше будущее.
Чарити крепко сжала губы. Она ничего не ответила, но в сверкавших глазах можно было ясно прочесть ее мысли.
— Только не подумайте, — продолжал Чад с поднятой рукой, — что я противник вашей помолвки. Обещаю вам сделать все, что в моих силах, чтобы уговорить Лайзу смотреть более благосклонно на мистера Вэстона.
Этим Чарити пришлось удовлетвориться. Чад пригласил обоих на чай в ближайшую кондитерскую, и остаток дня прошел в полном согласии. Большинство своих слов Чарити обращала к юному агроному, слушая с лестным вниманием рассказы вышеозначенного джентльмена о его работе.
— Дело в том, — говорил он серьезно, — что численность населения Англии возрастает, а земли, пригодные для выращивания урожая, сокращаются. И поэтому я верю, что крайне важно повышать урожайность путем селекции семян и других усовершенствований.
Чада забавляло то, что Чарити сидела буквально на краешке стула, впитывая в себя слова Джона с напряженным вниманием.
— Вы видите? — воскликнула она, обращаясь на этот раз к Чаду но не отрывая взгляда от своего обожаемого объекта. — Я же вам говорила, что он — умница!
— Я начинаю думать, что вы были правы, — ответил Чад задумчиво. — Расскажите мне, — спросил он теперь уже Джона, — об этой вашей кормовой свекле.
Вернувшись с Чарити назад на Беркли-сквер часом или двумя позже, он опять завел с ней разговор о происшедшем.