Как она может допустить даже мысль о браке с этим мешком дерьма? Но он не позволит ей сделать это!
Чад подошел к окну и стал смотреть на свой сад и на сад рядом. Взгляд его быстро отыскал каменную скамейку, на которой Лайза сидела тогда в лунном свете; ее золотистые волосы отливали серебром, а стройное тело купалось в льющихся струях нежного холодного потока. Она казалась лесной нимфой, изваянной из мрамора, но ее тело возле него было теплым и реальным, и губы раскрылись навстречу ему во взволнованном ответе на его чувства.
«Ну и пусть!» — подбодрил он себя. Он больше не будет искать украдкой объятий пленительной леди Лайзы. Но вдруг ему почудился шорох в саду, и он весь напрягся. Он вслух застонал. Черт побери, кого он дурачит? Если б Лайза сейчас появилась на скамейке, он бы помчался туда сломя голову, не разбирая пути, лишь бы быть рядом с ней. Господи, что же с ним такое?! Куда девалась его пресловутая воля?
Он силой заставил себя отогнать опасные мысли и стал снова думать о Джайлзе Дэвентри. По-видимому, отчаявшись навредить его репутации при помощи слухов, этот ублюдок хочет уничтожить его, разорив. Но зачем? Что же он мог сделать ему когда-либо, что породило бы такую вражду? Ну конечно! Лайза. Дэвентри жаждал ее — и кто бы мог винить его за это? Но нужна ли ему сама Лайза, думал Чад напряженно, ее неповторимая личность, или все дело в ее состоянии? Он больше склонялся к последнему. Дэвентри увивался за нею годами, несомненно уверенный, что получит ее. Но теперь… средства для его роскошного образа жизни явно иссякали. Женитьба на богатой наследнице будет отличным выходом из всех его трудностей. Губы Чада искривились. Глаза Дэвентри чуть не полезли на лоб, когда он впился взглядом в подвеску.
Но даже если он ошибается… если Джайлз действительно любит Лайзу… все равно это акула, и он не позволит этой твари сожрать ее. Бог свидетель, он не даст!
Придя наконец к такому немного успокоившему его решению, Чад стал готовиться ко сну. Он не позвал своего камердинера. Почему-то ему становилось все труднее думать о Джеме как о слуге, и Чаду была неприятна мысль беспокоить его просьбами о самых элементарных услугах.
Он все еще продолжал размышлять о таинственном Джеме Дженуари, когда ночную тишину прорезал женский крик. Чад одним прыжком подскочил к окну. Крик раздался опять. Он раздался из дома Рашлейков! Чад в мгновение ока сбежал по ступенькам в сад, к двери черного хода, к калитке, о которой узнал тогда ночью. Услышав позади себя шум, он оглянулся через плечо и увидел Рави Чанда и Джема, стремглав летевших за ним.
Женщина опять закричала, но теперь уже были слышны другие голоса, громко разносившиеся по округе. Чад, за которым по пятам неслись его слуги, ворвался в дом без стука. Он миновал большую часть дома и вскоре увидел группу людей, столпившихся у дверей кабинета Лайзы. Центром внимания, очевидно, был молодой лакей, сидевший на полу, держась за голову и слабо стеная. Над ним нависла дородная кричащая горничная. Лайза только что появилась — она приближалась к собравшимся с противоположного конца коридора, завязывая на бегу пеньюар.
— Что такое? — еще издалека закричала она. — Что случилось?
Заметив свою хозяйку, горничная вдруг ослабела и упала без чувств прямо на лакея.
Быстро наклонившись над обоими, Чад поднял горничную и передал ее в успокаивающие, надежные объятия экономки. Он помог лакею принять вертикальное положение и сразу же узнал в нем того молодого человека, который помогал Дэвентри, когда тот пролил вино во время званого обеда.
Молодой человек безучастно смотрел на взволнованного, расспрашивающего его Чада, но через какое-то время он, казалось, наконец пришел в себя.
— Я не… не… знаю, сэр, — всхлипнул он, потирая затылок. — Я услышал легкий шум, доносившийся из кабинета леди Лайзы, а когда вошел туда, там было совсем темно. Я уже пошел было туда… откуда был слышен звук — как будто кто-то что-то царапал… и тут кто-то схватил меня сзади за шею. Потом — бац по голове! Я ничего не знаю… только то, что вижу сейчас… я открыл глаза и увидел Бекки, стоявшую надо мной… ее волосы… прямо мне на лицо…
— Мой кабинет! — вскричала Лайза, сильно побледнев.
Они с Чадом одновременно бросились туда. Она зажгла свечи в канделябре, а потом, глубоко вздохнув, подошла к шкафу, в котором хранилась подвеска. Много времени не потребовалось. К ужасу Лайзы, пламя свечи осветило дверь шкафа, распахнутую настежь. Шкатулка, в которой лежала подвеска, исчезла.