— Вот это да, — восхищенно пробормотал Саша, ощупывая взглядом огромный, сияющий белоснежным лаком, «линкольн-таун-кар». — Это не машина, а поезд какой-то.
— На таких миллионеры ездят? — спросил у меня Олег. Глаза товарища возбужденно блестели, рот растягивался в непроизвольной улыбке.
— Ага, — флегматично ответил я. — Такие как мы.
Водитель презрительно скривился, увидев эмоции товарищей, но заметил мой взгляд и сразу принял невозмутимый вид.
Саня и Олег плюхнулись на мягкие кожаные сиденья, рассматривая обстановку, а когда машина двинулась, сразу намертво прилипли к окнам. Парни провожали восторженными взглядами светящиеся витрины магазинов, радовались как дети, увидев огромные плакаты «Кока-Колы». Они с живым интересом рассматривали потоки необычных машин и толпы пешеходов. Здесь был настоящий Вавилон. В людской массе прохожих мелькали черные, метисы, латиносы, азиаты, арабы, иногда попадались даже экзотические индусы и индейцы с каменными лицами. И вся эта публика, одетая в строгие деловые костюмы, яркие футболки, разноцветные джинсы, мини-юбки, вечерние платья, длинные до пят национальные одеяния, спешила по своим делам.
В отличие от моих товарищей, Анна оставалась полностью невозмутимой. Девушка откинулась на спинку сиденья, и расслабилась, прикрыв глаза.
— Анна, неужели тебе не интересно? — полюбопытствовал я.
— Нет, Михаил Дмитриевич, — ответила секретарь.
— Почему?
— Михаил Дмитриевич, вы, наверно, забыли, что я из семьи дипломатов, и неоднократно была заграницей. В первый раз, действительно, смотришь, не отрываясь, восторженно открыв рот. А потом это банально надоедает и вызывает скуку. Я бы с большим удовольствием понежилась сейчас на белом песочке у океана вдали от больших городов.
— Как знать, может, и махнем в Майами на пару дней, — усмехнулся я. — Дела сперва сделаем, а потом и к океану прокатимся.
Машина тем временем, неторопливо притормозила, подъезжая к центральному входу в отель.
— Ого, — восхищенно присвистнул я. Величественное белое здание устремлялась острыми шпилями пентхаусов ввысь, и тонуло в синеве безоблачного неба.
— Я в вашем распоряжении до девяти вечера. До истечения времени аренды буду ждать на стоянке у отеля, — напомнил водитель.
— Договорились, — кивнула секретарь. — Возможно, через час нам понадобятся ваши услуги.
К машине, тем временем подскочил бой в униформе и буквально выдрал у недовольной Анны саквояж, а у нас пару объемистых сумок, сложил их в тележку, и горделиво выгнув спину, покатил её за нами. Холл поразил меня царской роскошью. Царство сверкающего хрусталя, сияющего мрамора, позолоты и бархатных портьер. Дизайнер, сотворивший это чудо, явно был поклонником европейских монархов эпохи Возрождения, возводивших дворцы и создававших интерьеры в помпезных стилях рококо и барокко.
Пока я рассматривал холл, Анна быстро рассчиталась с боем, сунув ему десятку баксов, перекинулась несколькими словами со смазливым пареньком на ресепшене, и озабоченно нахмурившись, позвала меня.
— Михаил Дмитриевич, можно вас на пару минут?
— Какие-то проблемы? — поинтересовался я.
— Никаких. Бронь действительна. Номера подготовлены для вселения. Но есть одна странность.
— Какая?
— Исайя, — девушка кивнула на администратора, — просит вас пройти в переговорную комнату. Там вас ждут.
— Кто? Я пока ни с кем о встрече не договаривался, — удивился я.
— Это очень важно, мистер Елизаров, — влез в разговор администратор. Русского он не знал, но по моей озадаченной физиономии догадался о сути разговора.
— Вам обязательно нужно пройти в комнату для переговоров. Я вас провожу.
— Хм, зачем? — я нахмурился. Происходящее мне всё больше не нравилось.
— Так надо, — продолжал стоять на своем администратор. — Это, повторяю, очень важно для вас.
— Ладно, — пожал плечами я. Ну не убьют же меня там, в самом деле. К тому же было жутко интересно, кому я вдруг понадобился в Нью-Йорке.
— Но пройду я не один. Со мной будет секретарь и компаньон. Договорились?
— Просили, чтобы зашли только вы, — парень выглядел совсем несчастным и нервничающим. — Очень просили.
— А мне безразлично, кто и о чем вас просил, — хладнокровно заявил я. — Мне на это наплевать. Или я иду с компаньоном и секретаршей, или вообще не иду. Что вы выбираете?