Девушка открыла ворота. «Рафик» медленно подкатил ко входу.
Мы, с Олегом и Аштом подхватили Саню под руки и втащили в дом. Девчонка шла впереди и показывала дорогу. Она забежала в комнату, схватила в шкафу покрывало и расстелила на кровати.
— Сюда кладите.
Мы послушно положили раненного на кровать.
— Можете быть свободными, — бросила она. — И чтобы утром или днем забрали своего друга. У меня нет времени сутками с ним нянчиться.
— Слушай, чего ты тут торчать будешь? Мы же обо всём договорились, — обратился ко мне Гурам. — За Сашей девушка присмотрит. Езжай с парнями, мне так спокойней будет, я врача привезу, а потом вас догоню.
Я оглянулся. Саня лежал на кровати. Он всё прекрасно слышал, стиснул зубы и молчал, глядя на меня. Друг был готов к любому моему ответу, но я чувствовал, он не хочет оставаться один у незнакомых людей.
— Нет, я с ним побуду, — отказался я. — И пока своими глазами не увижу, что врач приехал и с Саней всё будет нормально, никуда не уеду.
В глазах товарища засветилась благодарность. Он облегченно откинулся на подушку и выдохнул. Я ободряюще коснулся его плеча и вышел за ребятами во двор. Ашот и Олег уже сидели в «рафике». Машина взревела мотором и выехала со двора. Гурам вышел за ней и направился к своему автомобилю. «Нива» двинулась с места и покатила за маячащим в отдалении микроавтобусом.
— Чего встал? — меня тронули за плечо сзади.
— Иди, руки мой. А я пока за вами приберусь немного. Потом мне поможешь. Рану осмотрим и обработаем.
— Хорошо, — кивнул я.
Когда мы зашли в зал, где лежал Саня, из другой комнаты раздался надтреснутый старушечий голос:
— Владислава, что произошло? Кто пришел? Я слыхала мужские голоса и шум машины.
— Спи, бабуля, — мягко ответила девушка. — Всё нормально. Это ко мне приезжали, больного привезли ненадолго. Нужно оказать ему помощь. С ним ещё друг. Пока побудут у нас.
— Знаем мы таких друзей, — проворчали из комнаты. — Эй парень, ты там ничего лишнего себе не позволяй, понял? А то не посмотрю, что старая и почти не хожу, возьму клюку и огрею тебя по хребтине, если приставать к Владке будешь.
— Не волнуйтесь, — я невольно улыбнулся, представив эту картину. — Приставать не буду. Не до этого мне сейчас.
— Ну смотри, — прокряхтели из спальни. — А ты, Владка, если что, гони его прочь.
— Так и сделаю, — заверила девушка. — Спи, ба. Мы сами тут разберемся.
— Хорошо, внучка, — голос бабули подобрел — Золотая, ты, моя. Никому отказать в помощи не можешь. Храни тебя бог.
— Спасибо, ба. Отдыхай.
Девушка подхватила меня за локоть, подвела к умывальнику в тамбуре, сунула кусок мыла в руки. Пока я мылил ладони, вернулась с белоснежным полотенцем.
— Тут подожди, я сейчас, — шепнула она и нырнула в полумрак коридора. Через минуту снова появилась, держа в руках два железных лотка с перекисью водорода, хирургическими ножницами, бинтами, марлей, скальпелем, пинцетом и другими железками.
— Ты чего, его прямо сейчас оперировать собралась? — оторопел я.
— Нет. Рану посмотрим, почистим, снова перебинтуем, если что, — спокойно ответила медсестра.
— А ты сумеешь?
— Я вообще-то в хирургическом отделении работаю, — проинформировала Владислава. — А ещё на доктора учусь. Так что, не переживай, всё нормально будет. Гляну состояние раны, если нужно подчищу её и снова забинтую с твоей помощью.
— Как скажешь, — вздохнул я. — Только прошу, будь аккуратна. Если не уверена, лучше не надо.
— Уверена, — безапелляционно заявила девушка. — Не бойся, ничего с твоим другом не случится. Во всяком случае, мой осмотр ему точно не навредит.
Следующие сорок минут прошли для меня как в тумане. Мы двигали Саню, переворачивали его на бок. Девушка быстро срезала бинты, размочила сначала окровавленный тампон на груди, сняла его, вытерла выступившую кровь марлей, бросила окровавленный комок в лоток, поковырялась в ране измученного Сани, пинцетом и хирургическими ножницами, аккуратно протерла рану куском марли, смоченным в перекиси. Товарищ выдержал это стоически, стиснув зубы, только иногда глухо постанывая. Девушка снова наложила тампон и заклеила его пластырем.
Затем перешла к осмотру выходного отверстия на спине. Когда она закончила, обливавшийся потом Саня вырубился, а один лоток был полностью заполнен покрасневшими кусками марли и ваты.
Владислава унесла лотки, выбросила окровавленные бинты в мусорный ящик у входной двери, вернулась и присела на стул рядом со мной.
— Сквозное ранение. Пуля прошла по мягким тканям. Кости не задеты. Ваш друг в рубашке родился. Хотя, если бы вы его сразу не перебинтовали, мог умереть от кровопотери. Состояние тяжелое, но стабильное, на первый взгляд. Я раневой канал глянула, рану почистила. Сейчас вроде всё нормально. Хотя, сказать что-то с уверенностью трудно, слишком мало времени прошло. Пусть его ещё раз опытный хирург осмотрит.