Я поднялся из-за стола, сказал Филиппу оставаться тут, осушил ещё полстакана и подошёл к капитану. Земля под ногами качалась, я снова ощутил себя на палубе корабля.
- Эдди! Садись, выпей с нами! - улыбнулся мне капитан, поглядывая на дверь за моим плечом.
- Может, лучше сходим подышать на улицу?
- Неплохая идея, Эдди. Пойдём, - сказал он.
Как только мы вышли за дверь - Том схватил меня за ворот и потащил за угол. Я не стал сопротивляться.
- Ты тоже их видел? - прошипел он, снова озираясь по сторонам.
- Кого? - спросил я. - Том, что стряслось?
- Испанцы! Здесь, в городе! Я видел их барк!
- Ты перепил? Это британский город, откуда здесь испанцы?
Я почувствовал прикосновение холодной стали.
- Если ты работаешь на них - я тебя прямо здесь завалю. Нож в печени ещё никому шансов не оставлял. Выйди на набережную и посмотри на корабли.
Я выглянул из-за угла таверны. На рейде стояли несколько незнакомых судов и 'Левиафан'.
- Что не так? Всё в порядке, обычные торговые суда. Английские, французские.
- Левее! - прошипел капитан. - За тем фрегатом. Флаг французской вест-индской компании.
- Обычный барк, - протянул я и обомлел. Очертания его напоминали тот самый корабль, что обстрелял нас с Филиппом возле Бас-Тера. - Испанский.
- Теперь понял? Они следят за мной! - прошептал Том. Бешеный взгляд, на бороде висит ниточка слюны - он был бы похож на городского сумасшедшего, если бы я не знал, что это всё правда.
- Возвращаемся в таверну, собираем команду и отчаливаем по-тихому, - предложил я. - И нож убери.
- Это отребье не собрать до заката, чёрт побери! Надо было идти от Чарлстауна!
- Тогда дождёмся темноты. У меня есть идея.
Когда солнечный диск разлил по воде кровавые пятна, а полный штиль сменился порывами вечернего бриза - мы отправились обратно на корабль. Усталые, но счастливые, матросы медленно плелись по набережной, самых пьяных тащили на себе немногие трезвые. Кого-то побили, кто-то хвастался украденным барахлом, кто-то горланил песни на весь город. Но все, до единого, возвращались на корабль. Те, кому сегодня не повезло остаться на борту, с завистью смотрели на пьяных.
Мы с Томасом шли последними, подгоняя отставших и следя за хвостом. Определённо, за нами следили, я замечал тени в переулках и слышал шаги в темноте. Но мы старательно делали вид, что довольны происходящим - я пел песню про испанских леди, а Том подпевал на нужных моментах.
Я последним поднялся на борт 'Левиафана' и обернулся посмотреть на пирс. Возле него на волнах качалась одинокая шлюпка, у которой стояли несколько человек.
- Подождём немного, - сказал я.
Капитан кивнул. Вахтенный шесть раз ударил в колокол. Сегодня все прибыли на судно вовремя.
Шлюпка отчалила от пирса, и я убедился, что это испанцы возвращаются к своему барку. Тот стоял на якоре примерно в двух кабельтовых от нас, спрятанный за другими судами. Когда испанская шлюпка скрылась из вида, я посмотрел на капитана. Пора.
Я быстро разделся догола прямо на палубе, взял плотницкий топор и прыгнул в воду. Топор потянул меня на дно, но мне это не помешало. Я поплыл вперёд, стараясь не выдать себя ни единым всплеском. Я обернулся - матросы, как и было приказано, занялись своими делами, имитируя бурную деятельность. Словно 'Левиафан' готовится отчалить.
Волн здесь, в бухте, практически не было, и даже не чувствовалось, что эта тёплая, обласканная солнцем вода - часть большого и беспокойного Атлантического океана. Я медленно приближался к цели, огибая английские и французские корабли. Нельзя было, чтоб меня заметили хоть на одном из них, так что мне приходилось нырять и плыть под водой как можно дольше. Когда кончался воздух - я тихо всплывал, чтобы отдышаться, смотрел на спящие корабли и плыл дальше.
На барке горели огни. Я вдохнул побольше воздуха, нырнул и, разгоняя стайки тропических рыб, подплыл к испанскому кораблю. Днище его заросло острыми ракушками и водорослями, и мы могли бы не беспокоиться, он бы с таким днищем нас никогда не догнал, но не стоит уповать на одну лишь удачу. Я подплыл к рулю, взялся за баллер - ось, передающую повороты штурвала, и ударил по нему топором. В воде удар получился слабым, но на деревянной поверхности появилась небольшая зарубка. Немного терпения - и испанцы ещё долго не смогут покинуть бухту.
Я вслепую наносил удар за ударом, но безрезультатно, насквозь сырое дерево плохо поддавалось топору. Лёгкие горели, перед глазами уже плыли круги, но я упорно махал оружием. Наверху я услышал голоса, и внезапно сквозь толщу воды пробились лучи света. Кто-то свесился с фонарём с кормы.