Некоторые матросы негромко перебрасывались шуточками, кто-то молился, остальные же спали после тяжёлого дня. У матроса каждый день - тяжелый, кроме дней на берегу.
В кают-компанию подниматься я не стал, меня не приглашали, а я уважал право офицеров побыть без моего общества. Кроме Николаса, который стал квартирмейстером и навигатором, и Филиппа, которого я взял старшим помощником, в офицеры выдвинули ещё четверых.
Боцманом стал один из старых моряков, что служил ещё со знаменитым Сэмюэлем Эксом и ходил на Панаму с эскадрой Моргана. Питер Даннет, или Старый Пит, был самым опытным моряком на 'Мстителе', и я был рад, что мне удалось завербовать его к себе в команду.
Парусным мастером взяли шотландского портного, который совершенно случайно оказался в той таверне, и в итоге решил стать моряком, бросив своё ремесло. Но, узнав о его умениях, мы не могли оставить его на нижней палубе, и Александру Селкирку пришлось вернуться к иголкам и ниткам.
За пушки отвечал испанец по имени Фернандо, служивший в форте Порт-Ройала до того, как англичане захватили город. После этого Фернандо потихоньку спивался и зарабатывал тем, что чинил пистолеты и ружья.
Врачом на 'Мстителе' стал Роджерс, плотник с ямайской верфи. Просто потому что у него были с собой ножовка, стамеска и молоток. И я бы лучше доверил обработать рану голодной акуле, чем ему, но команда выбрала его, и я не мог противиться этому решению.
Я прошёл весь корабль от носа до кормы, ещё раз проверил курс, приказал убавить парусов и вернулся в свою каюту. Жизнь пошла своим чередом, я достал захваченную бутылку вина, налил немного и немедленно выпил.
- Вестовой! - позвал я, и из-за двери показалась голова Оливера. Парень уже проявил себя как сообразительный пройдоха, который может достать всё, что угодно, и поэтому он отлично подходил на эту должность.
- Да? - спросил он.
Я взял чистый стакан, плеснул вина и пододвинул к краю стола.
- Садись.
Оливер пододвинул табурет, сел и зажал стакан между ладонями. Было видно, что ему хочется выпить, но он не смеет пить раньше меня.
- Что слышно на нижней палубе? - спросил я, глядя, как кроваво-красная жидкость перетекает в мой стакан.
- Ничего особенного, - выдавил он. - Сэр.
- За будущие победы, - я поднял стакан в воздух, и матрос сделал то же самое.
- За будущую добычу, - поправил меня Оливер.
Я усмехнулся, согласился с ним и пригубил немного вина. Матрос осушил стакан за пару глотков.
- Я ведь и сам с нижней палубы, - сказал я. - И прекрасно представляю, чем живёт простой матрос.
- А с виду как благородный, - хмыкнул Оливер.
- Родился на улицах Ист-Энда.
- Тогда ты и сам знаешь, что слышно на нижней палубе, - сказал парень. - Много работы, мало жратвы и развлечений, тесно и грязно.
- Так всегда было, так всегда будет, - ответил я, разливая остатки вина.
- Тогда что ты хочешь услышать?
- Какие слухи ходят обо мне. Просто любопытно.
Оливер рассмеялся.
- Черномазые боятся тебя до усрачки. Считают воплощением дьявола, или что-то вроде того. Наши развлекаются, пересказывают им байки о твоих 'подвигах' и смотрят на реакцию.
- Насчёт люггера что говорят?
- Что ты утопил их чисто из прихоти. Хотя Джон-индеец болтает, что это была жертва морскому богу, в обмен на удачу и богатство. Но тут что-то другое, я думаю. Бумаги, да?
Я смерил его острым внимательным взглядом.
- Не твоего ума дело, - сказал я.
- Значит, точно они, - улыбнулся Оливер.
- Тебе передавали, что я вырву языки тем, кто проболтается об этом люггере? Я ведь не шучу.
- Конечно, капитан, какие тут шутки, - сказал он.
- Вот и хорошо, - улыбнулся я. - Допивай вино. Доброй ночи, Оливер.
Курс взяли на Наветренные острова. Густозаселённые и близко расположенные, они привлекали пиратов, как курятник привлекает лисиц. Несколько раз на горизонте виднелись паруса английских кораблей, один раз мимо прошёл французский караван. Грабить их я не рискнул. Я жаждал чего-то по-настоящему великого.
Я не ходил с пиратами ни на Панаму, ни на Маракайбо, о чём очень жалел. В конце концов, после того, как Морган пришёл с добычей, о которой прежде никто не смел и мечтать, а каждый, даже самый захудалый юнга, вернулся из того похода богаче английского пэра, моя команда была на грани бунта. Только из-за того, что я отказался присоединиться к эскадре.