— Девять.
— Сойдёмся на десяти?
Я убрал пистолет и отсчитал монеты. Торговец хищно улыбнулся и отстегнул цепь. Индеец никак не отреагировал, по-прежнему стоя рядом с остальными рабами.
— А ну, пошёл! — рыкнул торговец, сталкивая его с помоста.
Я поймал индейца за руку и потащил куда подальше от этой площади, вездесущей толпы и любопытных глаз. Один из переулков Спаниш-тауна, старого района, подходил идеально. Я прижал индейца к стене и ткнул пистолетом ему в живот.
— Теперь говори, — тихим ровным голосом произнёс я.
Индеец испуганно хлопал ресницами, то и дело пытаясь вырваться.
— Помирать будешь долго, — вздохнул я.
— Т-ты уже мёртв! — заикаясь от волнения и отводя глаза, просипел он.
— Живее всех живых, — хмыкнул я.
Индеец снова затараторил, сбиваясь на родную речь.
— Помедленнее, чёрт тебя дери.
Он мотнул головой как лошадь на водопое, с шумом втянул воздух и, наверное, впервые за всё это время, внятно, на чистом английском, произнёс:
— Живой. Мертвец.
— Чушь собачья! — фыркнул я, — И ради этого я потратил десять фунтов!?
Он что-то пробормотал на своём языке, и кивнул куда-то в сторону моей груди.
— Говори нормально, — потребовал я.
— Мёртвый. Не живой. Сам такой сделался, — ответил индеец.
Говорил он с той пламенной убеждённостью, что свойственна только святым и безумцам.
— А вот он, например, тоже мёртвый? — я пистолетом указал в сторону пьяницы, что лежал за дверями таверны неподалёку от переулка.
— Живой. Он — не ты, — сказал индеец.
Я хмыкнул в ответ. Руки чесались пристрелить сумасшедшего, но все знают, что с безумцами лучше не связываться, если не хочешь остаться проклятым или ещё чего похуже. Отпускать его — значит выбросить десять фунтов, да и людей в команде не хватает.
— Как тебя звать-то? — спросил я после минуты раздумий.
Такого вопроса он точно не ожидал. Глаза снова забегали, он снова попытался вырваться, но я держал его крепче, чем пропойца держится за свою последнюю бутылку.
— Джон, — наконец выдавил верзила. С индейским акцентом имя прозвучало как нечто среднее между «Джон» и «Жан».
Я только ухмыльнулся. Как же, так и представляю маленького Джона и его братьев — Соуингву, Чочокпи и Уокуини.
— Значит так, Джон. Я тебя выкупил, и в благородство играть не буду. Мне нужна команда на корабль, так что придётся тебе стать моряком. Заслужишь свободу — держать не стану. Всё понял?
Индеец потряс головой, и я принял это как знак согласия.
Полутёмный зал дешёвого портового кабака словно весь состоял из полутонов. Солдаты пили здесь за одним столом с контрабандистами, полунамёками обсуждая какие-то свои делишки, а полуголые девицы вешались на каждого, у кого в кошельке звенело хотя бы несколько шиллингов.
Зал сейчас, в обед, был заполнен только наполовину, но я знал, что вечером здесь будет не протолкнуться. Негодяи, убийцы, бандиты и пройдохи всех мастей каждый вечер собирались здесь, чтобы поиграть в кости, напиться и подраться. Местный тавернщик, по обыкновению, знал все свежие новости и слухи, местный ром разбавляли меньше и наливали щедрее, чем в соседних тавернах. А во всём остальном «Речной дракон» был одним из сотен кабаков Порт-Ройала.
Я сидел в углу, потягивая эль. Широкополая шляпа скрывала моё лицо, и в полумраке таверны я надеялся остаться неузнанным. До определённого момента.
Я наблюдал, как гуляют моряки. Некоторые из них наверняка в последний раз вкушали радости портового кабака. Поэтому все старались гулять как в последний раз. Крики и шум, привычные для меня, заставляли честных горожан держаться подальше от подобных заведений. А пираты, наоборот, шли сюда в поисках приключений, как мотыльки на огонь. Народу в зале с каждым часом становилось всё больше и больше, и я удовлетворённо отметил, что не ошибся с выбором кабака.
Дверь таверны открылась, впуская с улицы пыль и яркий солнечный свет. В проёме показался тёмный силуэт.
— Ахой! — крикнул он.
Несколько моряков поприветствовали его в ответ, кто-то послал вошедшего к чертям, а я молча приложил два пальца к краю шляпы.
Незнакомец щёлкнул пальцами и поставил всем выпивки. Теперь приветствия стали дружнее, и общий настрой поменялся. В воздухе витала лёгкая заинтересованность. Просто так выпивку всему залу не покупают, и большинство хотело узнать, что послужило причиной такой щедрости.
Смуглая девица принесла мне халявную порцию рома, и я поднял стакан вверх, ожидая, когда незнакомец скажет тост.
— Во славу дальних морей! — произнёс он, и весь кабак взорвался приветствиями и радостными воплями. На самом деле тост был не важен. Все радовались внезапной халяве.
Я сделал вид, будто пью вместе со всеми.
— Хотите послушать историю, парни? — сказал незнакомец, когда последний стакан ударил по столу.
Разумеется, после бесплатного алкоголя моряки были готовы выслушать хоть пересказ Евангелия вместе с Ветхим Заветом.
Лёгкая улыбка тронула губы незнакомца, и он заговорил.
— Знаете ли вы капитана Картера? — произнёс он.
Большинство сказали, что знают, и после небольшой паузы он продолжил.
— Ходят слухи, что старина Эдвард знает, где можно добыть золота. Целый галеон. Один мой знакомый слышал от своего друга, что ходил с ним на Кюрасао…
— Какое ещё золото! Все знают, что Картера оставили подыхать на Доминике! — заплетающимся языком сказал один из пиратов, покрытый оспинами.
— А я слышал, что Уэйн его оттуда спас! Выкрал из-под носа у французского патруля, — возразил другой. Я нахмурился. Слухи неизбежно превращаются в сказки, но такая версия больно ударила по самолюбию.
— Несите ещё рома! — рассказчик махнул рукой, и все вокруг заулыбались. Халява.
— Капитана Картера никто не спасал, — на этот раз моё самолюбие было спасено. — Он же оттуда сам сбежал. И корабль захватил.
Все выпили ещё по разу.
— А золото он забрать не может, потому что путь к нему открывается только в полнолуние! И только если вся команда мертвецки пьяна. А кто же с пьяной командой нужное место найдёт?
— Я найду, — просипел кто-то из местных забулдыг и снова отключился.
— Вот такие нынче истории на архипелаге, — незнакомец закончил свой рассказ и развалился на стуле. — А у вас на Ямайке какие новости?
— Да никаких, собственно, — ответил один из самых трезвых. — Каравелла из Старого Света пришла, с мебелью для губернатора. В Европе опять война, опять нас будут налогами душить, а он себе мебель выписывает…
Я мысленно сделал себе заметку про эту каравеллу. Когда она пойдёт обратно в Европу — то наверняка с полным трюмом золота, серебра, какао, красного дерева или сахара. В общем, набитая дефицитным в Европе товаром. А значит, можно будет неплохо поживиться.
— Капитан Дэвис в гавань заходил давеча. Продал рабов, и обратно на Мэйн ушёл, — тонкий как шпага контрабандист поделился своими новостями.
— Какие тут ещё капитаны бывают? — спросил незнакомец.
— Да что ни день, то новый корабль! — ответили местные. — О`Конелл, Мур, Диаз, Роджерс, Вуазье, Штраус, это только за прошлую неделю.
При упоминании врага я вполголоса чертыхнулся. Конечно, на архипелаге было несколько капитанов с такой фамилией, но я буквально чуял, что подлый мятежник недавно был здесь.
— Пользуясь случаем, хочу сообщить, — я встал и снял шляпу. — Меня зовут Эдвард Картер, и я набираю команду на свой новый корабль. «Мститель», что у третьего пирса. Если кто хочет разбогатеть, жду вас на борту.
Я бросил на стол золотой дублон и окинул взглядом вытянувшиеся лица моряков. Спектакль удался.
— Вас ждёт целая куча золота, парни, — добавил я и вышел из таверны, не оглядываясь.
На следующее утро я оставил офицеров принимать новобранцев, а сам отправился по магазинам — пополнить припасы. Кошелёк после спектакля в таверне изрядно отощал, но оно того стоило. Вербовать моряков всегда было трудной задачей. Даже королевский флот был вынужден ловить кого-попало по городам, деревням и сёлам. Зачастую вербовщики спаивали своих жертв, и те просыпались уже на борту корабля. Проще найти иголку в стоге сена, чем моряка, который пошёл на флот добровольно. Поэтому мне каждый раз приходилось кормить их обещаниями богатства, райской жизни и прочей чепухой.