— Завтра я отплываю в Старый Свет, — произнесла девушка.
В её голосе я слышал необыкновенную печаль.
— Политика? — спросил я.
— Династический брак.
Я промолчал, не зная, что ответить.
— Меня выдают замуж за какого-то старикашку. Куча земли, куча связей, куча денег.
— Куча дерьма, — произнёс я. — Простите.
— Не за что извиняться, вы правы. Куча дерьма, — вздохнула Алисия.
Я потрогал запёкшиеся раны на обезображенном лице.
— Вы можете отказаться, никто не вправе вас заставить, — сказал я.
— Нет, я не могу. Это политика, а я всего лишь пешка.
— Ненавижу политику, — сказал я.
Мы прошлись ещё немного в тишине. Птицы щебетали над нашими головами, зелёные ветви скрывали нас от палящего солнца.
— Мне пора идти, Эдвард, — сказала девушка.
— Был рад вас увидеть, миледи, — произнёс я.
— Я отплываю завтра в одиннадцать. Каравелла «Плимут». Сначала капитан пойдёт на Невис, а затем уже в Англию.
— Надеюсь, мы ещё увидимся, миледи, — сказал я.
— Я тоже, капитан, — улыбнулась она. — «Плимут», Невис. Одиннадцать утра.
Я прикоснулся губами к её руке, отчаянно не желая её отпускать. Девушка улыбнулась мне снова, а затем нежно обняла меня и убежала, не оборачиваясь.
Губернаторский сад я покинул вслед за ней, делать здесь было больше нечего. Я не желал останавливаться на ночь в местных тавернах и гостиницах, поэтому пошёл пешком к «Удаче мертвеца».
В голове вился целый рой мыслей. Нестерпимо хотелось напиться до потери сознания, но я знал, что это не выход.
Я шёл по улицам Порт-Ройала, не отвечая на приветственные крики горожан и попытки торгашей и проституток навязать свои услуги. Я шёл, погружённый в свои мысли, не замечая ничего, пока не почувствовал на поясе чью-то цепкую руку.
Кошель, полный золотых монет, сдёрнули с пояса, я обернулся и увидел оборванного мальчишку, бегущего от меня. Я погнался за ним, сбивая с ног прохожих.
Паренёк бежал, петляя, как заяц, нарезая круги по переулкам, перепрыгивая заборы и пытаясь меня запутать. Он и не подозревал, что все эти трюки я знал едва ли не лучше его. Последствия беспризорного детства.
Я догнал его в тупике в старой части города и вырвал кошелёк из его рук. Мальчишка дрожал от страха, увидев моё лицо.
— Не убивайте, прошу… — взмолился он, и я увидел, как по грязному лицу ползут две мокрые дорожки.
Раньше я убил бы его, не задумываясь. Прирезал бы и бросил в канаву. Но сейчас я просто не мог. Я пролил уже достаточно крови в своей жизни.
— Знаешь, кто я такой? — спросил я.
— Кровавый Эд… — всхлипнул мальчик.
— Знал, у кого кошелёк тянешь?
— Не-е-ет… — ответил он.
Я достал из кошелька золотую гинею и протянул ему.
— В следующий раз смотри, у кого воруешь.
Мальчик, почувствовав, что я не собираюсь его убивать, помчался наутёк, даже не взяв монету. Я положил её обратно и пошёл к пристани.
Моя эскадра стояла под охраной английских солдат. Немыслимо для пирата, который не арестован. А ведь я даже не капер, я не служу короне официально. Я — обычный разбойник.
Я лежал в каюте и размышлял, что мне делать. С одной стороны, я мог сейчас бросить карьеру пирата, остепениться и стать уважаемым членом общества. Плантатором и чиновником, как Генри Морган. С другой стороны, тогда я больше никогда не увижу Алисию. Но если я проигнорирую губернатора, я так и останусь вне закона, пиратом и разбойником. И даже если потом я вернусь в Порт-Ройал, или в любой другой английский город, меня тут же повесят. Сэр Томас Мэдифорд — очень злопамятный человек.
Я позвал вестового. Оливер выжил в битве, хоть и лишился глаза. Из-за ранения его лицо навсегда приобрело насмешливое выражение, будто он постоянно ухмылялся, но это было не так.
— Да, капитан? — спросил он.
— Позови капитана Пуассона.
— Так ведь ночь уже, — сказал он, и мне показалось, будто он надо мной смеётся.
— Разбуди его, чёрт тебя дери! — зарычал я.
Оливер вышел и через десять минут вернулся с Филиппом.
— Можешь быть свободен, — я отпустил вестового.
Филипп стоял заспанный, в ночной сорочке. На перевязанном плече снова выступила кровь.
— Ты хотел меня видеть? — спросил он.
— Садись, Фил, — сказал я, и француз неловко опустился в кресло.
Я помолчал несколько секунд, глядя в иллюминатор. За ним виднелся Порт-Ройал и его огни. Над городом возвышалось поместье губернатора, а чуть дальше, в холмах, я видел поместье Моргана.
— Я не знаю, что делать, Фил, — сказал я.
Француз посмотрел на меня, ожидая продолжения.
— Что бы ты выбрал, друг? Богатство и покой, или любимую женщину и риск? — спросил я.
— Не знаю, — ответил он. — Раньше, когда ты только угнал нашу лодку, я хотел лишь вернуться домой и жить спокойно, но теперь уже не смогу.
— Море привязывает к себе похлеще выпивки и опия, — сказал я.
— Если ты и правда её любишь, то ты должен быть с ней, — произнёс Филипп. — Женись.
— Завтра она отправляется в Европу.
Филипп усмехнулся.
— Это всё усложняет.
— Да и я не знаю, как она ко мне относится. Стоит ли пытаться? Я ведь теперь урод, — вздохнул я. — Раньше я был хотя бы просто пиратом и разбойником.
— Если бы ты видел, как она на тебя смотрит, ты бы не задавал таких вопросов.
Я замолчал и уставился в иллюминатор.
— Спасибо, Фил. Ты будешь отличным капитаном.
Эпилог
«Удача мертвеца» скользила по волнам Карибского моря. Я стоял за штурвалом, подставив лицо свежему солёному ветру и напевал шанти про девушку, что ждёт моряка из похода.
Полуденное солнце светило прямо в глаза, а вокруг, в блестящем синем море выпрыгивали из воды дельфины.
— Добрый знак, — произнёс Джеффри, который остался моим старшим помощником.
Я кивнул головой, не прекращая напевать себе под нос моряцкую песенку. Настроение было прекрасным.
— Вижу корабль! — закричал матрос из вороньего гнезда и указал рукой в сторону кормы.
Как раз туда, откуда мы вышли.
Я достал подзорную трубу и посмотрел на горизонт. Там виднелся белоснежный парус.
— Разворачиваемся! — заорал я. — Кораблю к бою готовь!
Я круто заложил штурвал, а флибустьеры умело переложили паруса. Меня затрясло от предвкушения боя, это чувство снова вернулось. Я знал, чего я хочу, и знал, как этого добиться. Дух вернулся ко мне, как сказал бы Джон.
Бриг нёсся вперёд на всех парусах, а я вспоминал, сколько ради него пережил. Но это было ничто, мимолётный каприз и желание не оставлять обидчика безнаказанным. Настоящая цель лежала впереди.
— Пушки к бою! — приказал я, и канониры принялись расчехлять орудия, отмерять порох и выбирать ядра.
Корабль шёл нам навстречу, ничего не опасаясь. Мой бриг теперь был известен всем английским судам.
— Роджера наверх! — закричал я.
На грот-мачту, самую высокую, подняли знаменитый чёрный флаг. Череп и кости развевались над волнами, вселяя страх в мирных торговцев и простых капитанов. А я чувствовал гордость от того, что снова иду под флагом воров, убийц и разбойников.
Я посмотрел на корабль впереди. Английская каравелла пыталась развернуться, но я знал, что от «Удачи мертвеца» не скрыться.
— Заряжайте холостыми! — закричал я. — Ни один волос не должен упасть с её головы!
Пушки выстрелили одновременно, залп был похож на гром среди ясного неба. Каравелле просигналили лечь в дрейф, и я встал на ванты, чтоб первым ступить на палубу. Сердце выпрыгивало из груди, будто я впервые участвовал в абордаже.
«Плимут» убрал паруса, и мы подошли к нему вплотную. Пираты держали всю команду каравеллы на мушке, а я перепрыгнул на чужой корабль.
Алисия вышла из каюты и улыбнулась, а я почувствовал, что именно к этому меня вела моя удача. Удача мертвеца.