— Бачу сумніваєшся. Воно і зрозуміло. Там. В кутку рубильник. Включи, тога і поміркуємо.- И уже когда я подошёл к переключателю вслед добавил — Чистюля.
Я обернулся. Нет. Никакого подвоха. Ну ладно. Он меня знает. Значит, не просто нарвались. А ждали. Неужели заказ? О как. Кому это я интересно… Но мысль додумать не успел. Зал залил ровный белый свет энергосберегающих ламп. Да ну? А схрон то не старый. Вернее, логово старое, ещё при советах строено, видно. Но судя по плафонам и Боксам, свежеокрашенным и конструкции лебёдки в центе, явно Джапановская, я понял, что это всё явно недавно обгрейдили. Я вернулся к Наёмнику. Только теперь увидел, почему так нелепо выгнута его левая рука. Стальной трос шёл от лебёдки в потолок под люк, а там, через ролик возвращался назад. Петлёй. И вот на ней- то болтался мощный, застёгивающийся наплечник и была продета рука раненого. Вот как они сюда попадают. Надел на руку ошейник и как на канатке. А что бы подняться? Включают лебёдку. Как только они её выключают? А если груз спустить или поднять? Тут у меня снова затеплилась какая-то мысль, но её прервал Наёмник.
— Можна я про цю дурепу облокочусь спиною? Втомився лежати, та й голова заніміла. Ти ж поговорити бажання маєш? Правильно? Погано буде, якщо я на півслові вырублюсь.
— Можно. — Разрешил я. — Только если шо…
— Знаю. Відразу мене продырявишь — перебил он и, отцепив от руки наплечник, с трудом подтянул свое тело к боку лебёдки. Кряхтя, с передыхами, а под конец и вообще стал бормотать себе под нос зло- Ніби і без цього мало мене нашпигував сволота.
— Ты чё там болтаешь, свидомый?
— Нічого… так… про себе.
— Ага. Понятно. Ну что устроился? А теперь. Ты меня знаешь? Откуда?
— Так і ти мене знаєш. Що? Не визнав? Я так змінився? — и действительно. Меня не покидало чувство, что его лицо откуда-то мне знакомо. Только откуда?
— Ех Чистюля, Чистюля. — Протянул он разочарованно, и вдруг перейдя на русский напел:
Вы простите за куплет
Восемь с боку — ваших нет.
— Пашка? Барон? — Вот тебе раз. Неужели?! Но как изменился. Лицо землистого цвета. Неживое. Осунувшееся. Оно и понятно, с такими-то ранениями. Но взгляд. И нет усиков. Его знаменитых Баронских усиков. Да уж. Не ожидал я встретить такой «привет» из далёкого прошлого. И надо же? Именно сегодня. И именно здесь.
Познакомились мы с Пашкой, тогда, когда я первый раз попали в Зону. Можно сказать, ещё за периметром. Вместе прошли пост военных, довольно сносно можно сказать во многом благодаря ему. Он ведь был с Тирасполя. А военные в Зоне почти все из Украины. И, несмотря на то, что я для него коренной москвич был «москаль», всё же чем-то пришёлся видать по душе. За месяц в Деревне Новичков пока разживались амуницией, знакомились с сталкерской житухой, даже успели, подрастя в паре с местными группировками внутри местного сообщества. И вот ведь странно. Одна толпа была? Чистые западяне со Львива. Но метелил их со мной Пашка не моргнув глазом. Он спокойно говорил на муве, но также спокойно переходил и на язык «оккупантов». Сегодня? Видно хотел умереть со словами австро-венгерского суржика на губах. Ну да Бог ему судья.
Кстати за эти прибаутки как из фильма «Трактир на Пятницкой» он и схлопотал свою кличку. Как — то раз, слушая его сталкеры, провели параллель с пацаном из этого кино, который говорил: «Господин, товарищ, барин» — и кто-то пошутил.
— А ведь и зовут его тоже Пашка.
— Америка? — предложил кто-то.
— Какая Америка балбес? Ты его усики та видел. Барон. Вот он кто. Пашка Барон. — И так стал Пашка Бароном. Но теперь их новомодных и тонких не было и в помине. А с этими при блатненными его прибаутками и склонностью к авантюрам и позёрству, я временами беспокоился, как бы он не примкнул к Бандитам. Но получилось всё тривиальней и хуже. Как-то вечером к нашему костру подсело два странных сталкера. Разговоры примолкли. Но вскоре снова заиграла гитара. Кто-то рядом над ухом прошептал.
— Вишь? Поганые наёмники ночуют сегодня в деревне. Дела у них какие-то с Сидорычем.
Я оглянулся на говорившего. Это был брат Волка Клык. Сплюнув он отвернулся. А вот Пашка подсел к Серым поближе и с горящими глазами, что-то стал выспрашивать у вновь пришедших. Те сначала переглянулись недоумённо, но потом с улыбкой стали отвечать. В тот день я как-то упустил Барона из виду. Но уходя к углу в доме, который мы арендовали в Деревне, я заметил его стоящем на крыльце у соседнего дома. Там остановились на ночлег Наёмники. Он стоял не один. Два других Серых, что-то ему тихо говорили, и он слушал их явно с интересом. Пришёл он поздно, когда я уже даже устав ждать стал подрёмывать в своей кровати, прислушивался в тревоге к ночным звукам. Упал на кровать, заскрипели пружины. Дохнуло смачно водочным духом.