— Пашка?
— А?
— Ты что?
— Ничего. Спи Илья.
Утром его кровать была пуста. Вещей тоже не было. После часовых поисков, наконец, Клык, стараясь не глядеть мне в глаза, и поморщившись как от зубной боли нехотя сказал:
— Да не ищи ты его Чистюля. Нет его. Ушёл ещё до зари с наёмниками. Дозорные видели. Так что…
— Как ушёл? Может они его увели? Силой. Может надо догнать, ещё успеем. — Я осёкся. Клык смотрел на меня с сожалением.
— Да нет, Илья. Сам он. Твой друг ушёл. Сам. Видно выбрал свою тропку. Одного тебе желаю, чтобы ваши дороги в Зоне не пересекались. — Он матюгнулся и пошёл прочь. А ведь похоже на то, что старина Клык как в воду глядел.
Какое-то время я смотрел на распростертое тело, и видно, что-то такое было в моём лице, отчего Барон «вздыбил шерсть на загривке и заворчал»:
— Ну и что ты уставился на меня? А, Чистюля? Думаешь, если бы остановил меня тогда, то сегодня не встретились бы? Ха. Наивный.
— А я ведь тебя всё утро искал в тот день. И если бы знал ночью, что ты задумал, может быть…
— Отговорил? Ну ты и малахольный… Запомни Чистюля. У каждого? Своя судьба. И, так или иначе? Всё было бы так же.
— Ну да. — Устало согласился, сжимая в руках нож, который я вынул у Пашки из ножен, и вспомнив О’Генри, добавил — Дороги которые мы выбираем. Ты прав Барон. Всё было так же. Я? Тут. Ты? Там. С вспоротым животом. Возможно… Даже, скорее всего, умираешь. Скажи мне сейчас Пашка честно. Стоил того этот выбор четыре года назад? Своей… Вот такой дороги. — Наемник разразился в ответ грязными ругательствами. Потом затих. Какое-то время лежал, прислушиваясь к собственному телу. В глазах мелькала боль. Отчаяние. Ненависть во взгляде сменилась безысходностью. И снова вдруг с какой-то прежней без башенной весёлостью он выдал.
— Ха. Так и ты Чистюля нежилец. Я точно видел, что попал. Ведь попал?
— Ну… может быть и попал.
— Да попал я. Не храбрись. Обвешался защитой и думал танк? Ха. Против наших автоматов с встроенными артами, думаете сталкерня только у вас есть свои Кулибины? От пуль с начинкой нет защиты. Ты понял? Нет. И скоро, когда наши отряды замаршируют по Зоне, все вы, как Псих когда то, будете рабами. Только мы будем рулить, как бы там некоторым не хотелось сделать нас сявками. Мы переиграем всё по-новому. Уже переиграли. И вы у нас на цепи за атрами ползущие. Как жучки. Как бобики. На брюхе. Гады! На брюхе поползете. — Он что-то бормотал, ещё уже как в агонии, но я не слушал. Подошёл к столу положил на него нож, и правой рукой быстро открыл клапан липучки на груди. Левой выдернул из пинала, зашиты, броне пластину. И в ту же секунду левое предплечье слегка дёрнулось. Будто вибро оповещение пришедшего сообщения. Я откинул в бок титановую панель ПДА и посмотрел на стекло экрана. Это было не сообщение. Просто я всё настроил на вибро. Так безопаснее чем ходить по Зоне и трезвонить с каждым приходом ЭсЭмЭски или оповещения. То, что я увидел? Мне не понравилось. Заработал встроенный в ПДА дозиметр. Он показывал 40Мренген в час. Вот как?! Я бросил броне пластину на стол. Первый её слой обвалился как битое стекло. Второй слой был расколок напополам. В третьем торчал наконечник пули. Странной, тяжёлой и? Жутко фонящей.
— Ну что? Убедился? Пули с обогащённым ураном. Не одна защита не поможет. Даже арты. Они наоборот бесполезны. Металлы отталкивают, а уран? Нет. Попало в кровь? И ты покойник. Не сразу. Но тоже. Ты покойник Чистюля. Так же, как и я. Жаль, конечно, что не взяли тебя живым, как было приказано. Но так? Тоже сойдёт. Ты покойник!!! Покойник…. — Бормотал он себе под нос. Я смотрел на этого не плохого когда-то человека, и не знал, что я чувствую. То ли ненависть. То ли сожаление. То ли, то и другое. Сразу.
— На — сказал я, бросая пулю, выковырянную моим ножом из брони пластины к ногам Барона — вот твоя чудо пуля. Фонит. Но целехонька. Наши то Кулибины видать покруче ваших будут. — Это конечно был удар ниже пояса. В этой схватке, мало помогла моя шикарная защита. Только опыт. И сталкерское чутье на опасность. Но он этого не знал. На что-то надеялся. Что если не выполнили какой-то там на меня заказ, из-за того, что я их тупо положил в землю Зоны, то хотя бы благодаря их подлому оружию и пулям возьмут меня с собой. А тут — облом. Не срослось. Я буквально видел, как слова застряли в его горле. Несколько мгновений он попытался подобрать, что-то в ответ, или какое ни будь ругательство, возразить. Но не найдя, сник. И только исподлобья продолжал наблюдать за моими действиями. Скрипя зубами. Играя желваками. И молча.