— Ну… боец… шо такое?
Ответом ему был глухой стон и вспыхнувшая с новой силой Жарка. Скелет спрашивать ничего не стал, а быстро наклонился, сдернув с моей ноги тонкую стальную цепь захлестнувшей мою лодыжку. Один конец был в руке лежащего бандоса, другой шёл r середине кратера. К черному сгорбленному и казалось пылающему в огненном столбе силуэту человека. Рыжий грязно выругался.
— Всё… каюк… — Скелет сплюнул — пошли отсюда.
— Ребята… помогите — мне как в спину выстрелили. Такого голоса и столько боли в нём я еще не слышал. Я оглянулся. Фигура в огне продолжала, будто плясать в языках огненного марева. — Не бросайте… -ещё раз посмотрев в спины сталкеров которые с трудом доползли до середины кратера я метнулся обратно.
— Куда? Стой дурак!
— Чистюля стой! — Закричали мне в след. Но… нет. Я, уже выставив вперед левую руку, по привычке, что бы ни залезть в аномалию и пошёл вперед. Шаг… ещё… вот он. Пленный. Лежит сгорбившись. Один бок опален. Свозь тлеющие клочья одежды виден чудовищный до кости ожог. Не жилец. Он? Не жилец! Однозначно. Только вблизи я почувствовал запах горелого мяса и услышал, как пленный стонет. Будто испугавшись, что, увидев в каком он состоянии, я его брошу, в этой огненной ловушке в Долине, где кругом рыщут его мучители, бедолага как-то изловчился и поймал меня слабой рукой за обшлаг берца. Но видно это выкачало остатки его сил потому, что то, что он сказал после этого, было похоже на шепот. Шепот обречённого.
— Не бросай… — его рука упала на выжженную землю. Неужели помер? Я склонился над раненным, но услышав тихий стон и встрепенулся.
— Браток потерпи — забормотал я — стараясь одной рукой удерживать АК, а другой шарил в подсумке пытаясь найти мед. Набор. — ты главное не помирай. Ладно… Слышишь меня?
— Слышу… — простонал раненый.
— Ну, вот и хорошо… потерпи… я сейчас, а… вот нашёл… так… теперь укольчик. Щас станет легче. Ну как ты? — он вздохнул… и откинулся на спину. Неужели?! Нет… дышит, черт. Я не слушал, что мне кричали сдавленно сталкеры и, что там был за шум. Не до этого было. Если мы? Вернее, они влипли и не отвертятся? Я уже ничем не помогу. И нам с раненым тоже кирдык… Так, что оглядываться, не стал. До тех пор, пока рядом с нами не зашумели два друга Скелет и Рыжий вернувшиеся за мной.
— Ты сдурел?!! — зарычал Леха.
— Илья… бросай ты, этого бедолагу… валим. — И эти слова Тохи как будто подстегнули, напомнив мне, что ещё минуту назад я сам чуть не смалодушничал.
— Да? А какого… тогда хрена за «отмычкой» вернулись? А?! — взвился я. — его бросим? Так?!! Этот доходяга, вчера был вашим братом сталкером. Не западло?
— Ты… это кому?!
— Что-о-о?! — я спокойно посмотрел в их разгорячённые, потные, возмущённые лица. И…? Ничего. Они снова переглянулись, и на этот раз Тоха, как мне показалось, даже чуть смущённо спросил:
— И что думаешь теперь делать?
— Возьмём его с собой. — Теперь взвился Рыжий:
— С соб-о-о-ой?!
— Да с собой… — я наклонился и подхватив раненого подмышки — перебросил через плечо. Он даже не застонал: вот ведь великая сила убойной дозы аменопона. Он был легкий как ребёнок, одни кожа да кости. — Сам понесу. Если не трудно? Прикройте. Нет? Валите. Я? Раненого не брошу.
— Ладно. Хватить трепаться. Пошли. — Подал голос, молчащий до этого Скелет и стрельнув исподлобья на меня странным взглядом двинул вперед, держа автомат на изготовку. Как он потом рассказывал: он всё это время прислушивался, что происходит кругом. И то что он слышал ему не понравились. Мы выползли из оврага и увидели то, что лишний раз укрепило Скелета в его уверенности: эта ходка с таким папа ДОСом как я? По ходу не крайняя. А последняя. Ха. Я, увидев, сколько кругом братков? Тоже.