— В сторону — прорычал Рыжий. Мы как кегли чуть не повалились друг на друга, а нас уже заметили. Застрочило кругом. — я сказал в стороны… — гаркнул Рыжий и метнул гранату первым вынырнувшим из тьмы бандосам под ноги. Те завизжали, кто-то крикнул:
— Атас пацаны граната! — но не успели. Ухнуло. Я, придерживая левой рукой пленника на плече стрелял с правой. Вот тень. На. И этому. Слёг. А патронов всё меньше. Есть правда пистоль. А ещё нож. И зубы. Ха. Я улыбнулся, представив, как буду рвать, бандосов зубами, как волк… Ну, ну. Идиот. А положение становилось всё хуже. Вот застонал Рыжий. Зацепило. Присел на одно колено Скелет. Вот черт, его тоже. Я видел, как Рыжий подхватил правой рукой друга за пояс. Левая рука уже висела плетью. Закинул руку друга себе на плечо и потащил вслед за нами. Вся наша огневая мощь упала до одного моего ствола. Жаль. Такие планы были впереди. И всё так быстро должно сегодня закончиться? Но… вдруг!
— Уууррраа -ухнуло из темноты на манер клича Тарзана. И вовремя. Двое бандосов выскочившие навстречу уже брали нас на мушку. А я? Даже если было чем, не смог бы перезарядить свой АК. Не успевал. И тут. Раз! И два урода, будто им влепили в грудь кувалдой отлетели в темноту. Вал. Или Винторез догадался я. С тяжёлой дозвуковой пулей. За нашей спиной грохнули несколько гранат. Одна даже, похоже, подствольная.
— Уууррраа- раздалось ближе и с несколько сторон. Бандосы в панике стали отступать. Догнавшие нас Рыжий и Скелет улыбались.
— Вы чего?
— Это Псих — заржал Тоха.
— Ну, блин… Серега. С меня причитается. — пробормотал Леха, обращаясь к невидимому спасителю и поморщился, припадая на ногу. Из темноты вынырнуло тощее чудовище, двухметрового росту, в бандитском экзо скелете с черепом и костями на груди, поверх которого был, накинут кожаный плащ с байкерским кондором во всю спину. В руках? Как я и догадывался: Вал. А на поясе? Две засушенные человеческие головы. Несколько его людей прошмыгнули мимо нас и как призраки нырнули в темноту вслед убегающим Ренегатам. С Психом остались четверо. Увидев нас «изрядно пощипанных, но… не побеждённых» — мститель потерял к охоте всякий интерес. Отщёлкнув забрало шлема, хозяин явил нам своё не мене примечательное лицо. Во- первых, Псих был крив на один глаз. И судя по безобразному шраму с той стороны, где он отсутствовал, Псих явно таким не родился. Зато оставшийся, горел как уголёк, безумной жаждой мести. Ноздря была порвана, уши сломаны как у борца, а ощерившийся в улыбке — оскале рот обнажил впадину, ровно с напополам отсутствующими зубами. Их говорят Ренегаты, рвали Психу по живому клещами. И теперь он ест с одной стороны, отчего эта сторона выглядит более накаченной. А вторая щека? Более впавшая. Короче? Полное асимметрии жутковатое, но зато: сразу запоминающееся лицо. Серега Псих.
— Скеле-е-ет! — он изобразил лицом то, что у нормальных людей называется улыбка — Ры-ыжий! Какие люди. — И тут же, быстро оценив ситуацию, добавил уже серьёзно — что братья? Потрепали вас уроды? — не прячась, он, включил налобный фонарь. Вдалеке шла перестрелка, но это его, похоже, мало пугало. Я осторожно положил свою ношу на землю.
— Здорово Псих — Леха выглядел уставшим. Осунувшееся посеревшее лицо, впалые тусклые глаза. Я вдруг понял, как ему хреново, и зашуршал аптечкой, доставая обезболивающее. Псих будто сейчас меня заметил:
— А это кто? Ваша новая «отмычка»?
— Уже нет.
— Ага… видя, как я вогнал иглу в предплечье Скелета, усмехнулся — он у вас что? Медик?
— Типа того — Скелет даже не поморщился. Его лицо расслабилось, глаза заблестели, я понял: отпустило.
— Как звать? — Это уже ко мне.
— Чистюля. — Псих снова усмехнулся — а ведь подходит. Тебя по ходу тоже зацепило.
Я отмахнулся.
— Я в порядке.
— Да? — он, хмыкнул, и резко проведя, ладонью по моему плечу показал ладонь мне. Она была в свежей крови. Я дёрнул рукой. Нет. Боли нет. Бывает, конечно, болевой шок. Но это другое. Черт… Я метнулся к пленному. Тот лежал, почти недвижим умиротворённо глядя в небо.
— Эх ты… — я рвал зубами упаковку с бинтами и ватой. Блин — действительно приклеят кличку «медик». Или «лепило». Коновалом могут окрестить. — Что же ты брат? А? Ты только не умирай, ладно? — он смотрел на меня как на ребёнка. — Слышишь? — Я почувствовал, что мой голос задрожал — не будь гадом, не для того я тебя вытаскивал. Слышишь? Тут Псих, я тебя перебинтую, и мы тебя унесём, от этого дерьма. Через месяц ещё по бабам будешь бегать.