– Очень сложные вещи тебе кажутся простыми, Дженни. – Лиза вернулась к столу и тяжело, с очередным вздохом, села. – Во-первых, я выполнила ровно то, что пожелала твоя мама. Она сказала: «И помолись, чтобы письмо не попало в чужие руки». Я помолилась. Во-вторых, она опасалась, что у меня могут быть неприятности. В-третьих, я бы умерла от страха, если бы мне пришлось перешагнуть порог этого дома. – Увидев выражение моего лица, Лиза почти беззвучно засмеялась, а затем добавила: – Ты не так поняла, Дженни. Твой отец живет не в московской квартире и не в страшной деревенской лачуге, почерневшей от копоти… Твой отец богат, очень богат. Его дом – это роскошная усадьба, утопающая в зелени деревьев. Кованые ворота высоченные и открываются сами, будто по волшебству. А к воротам тянутся ровные стриженые кусты с мелкими бордовыми листьями… Как же они называются?.. Забыла.
– Барбарис? – предположила я, стараясь получить минутную паузу. Сейчас я была жадной до каждого слова, но сердце колотилось так сильно, что я прижала ладонь к груди, стараясь его успокоить. А то еще выпрыгнет. Слова Лизы повисли в воздухе, а затем окружили меня. Я чувствовала их настойчивое бархатное присутствие. Но я вовсе не хотела думать о богатстве отца, совсем другое беспокоило меня больше всего на свете. – А если письмо потеряется или все же попадет в чужие руки… То что тогда? Что тогда? – протараторила я и все же подскочила и заметалась по комнате.
– Твоя мама сказала отправить три письма. По одному раз в месяц.
– Три письма… три письма… – прошептала я и обняла себя за плечи, пытаясь теперь справиться с дрожью.
– Да перестань ты маячить, от твоих шагов дом качается. Сейчас Марина Аркадьевна прибежит, и влетит мне.
Я мгновенно остановилась и замерла, боясь нарушить покой даже пылинки на углу шкафа.
– Но… если ответ все равно не придет?
– Значит, такова судьба. Мы же с тобой не знаем, как живет твой отец. Наверняка у него уже семья, дети. А может, и раньше все это было… Я особо не спрашивала, а твоя мама лишних слов и не произносила.
– А когда ты отправила письмо?
– В четверг.
– А сколько оно будет идти?
«Сегодня воскресенье. Выходные считаются или нет? Только бы конверт не затерялся в газетах».
– Дня четыре, наверное… Я не знаю. Наше дело – ждать.
– Как зовут моего отца?
– Андрей Дмитриевич.
– А фамилия?
Лиза покачала головой и ответила с той твердостью, с какой лет пять назад, когда мы с Викой были маленькие, отправляла нас спать:
– Не скажу. Я буду делать только то, что поручила твоя мама. Если окажется, что Андрею Дмитриевичу не нужна дочь, то и нечего его разыскивать. Недостойный он человек. А вот если он объявится, тогда сама с ним и познакомишься.
Я бы могла поспорить, но это было бессмысленно. Лиза ни за что бы не передумала.
– Но когда я стану взрослой и мне исполнится восемнадцать лет, ты скажешь?
– Скажу, – согласилась она и хитро улыбнулась. – В том доме явно найдется доля твоего наследства, а закон надо уважать.
Подойдя к окну, я вцепилась в подоконник и прислонилась лбом к прохладному стеклу. По телу сначала робко, а потом быстрее понеслась волна необыкновенного счастья. Неужели очень скоро я узнаю правду о своем рождении и познакомлюсь с отцом?..
– А какой он? – тихо спросила я.
– Откуда ж я знаю… Я только у соседского садовника спросила: живет здесь еще Андрей Дмитриевич или нет. А тот сказал: «Да, уж много лет». Поговорили недолго и разошлись. Приятный мужчина с аккуратной бородкой и еще не пенсионер. Все о своих лилиях переживал.
– А что ты написала… Андрею Дмитриевичу… отцу? Какими словами объяснила?
– Я изложила все кратко и по делу, мол, пятнадцать лет назад Маша Щеглова, с которой вы встречались, родила девочку. Это ваша дочь – Дженнифер. Вы ее можете найти по адресу… – Лиза медленно поднялась и поправила юбку. Ее руки вздрагивали, выдавая внутреннее беспокойство. – И еще… Пишу по просьбе Маши. Она давно умерла. Да, вот так случилось… – Лиза посмотрела на меня и добавила: – Наверное, письмо вышло сумбурное, ну уж как смогла. Подписываться я не стала, ни к чему мне себя обнаруживать. А в конце добавила номер телефона Юрия Викторовича, пусть сами теперь разбираются.
– Спасибо тебе, – развернувшись, с чувством произнесла я.
– Молюсь каждый день, чтоб твой отец оказался хорошим человеком. Иначе благодарить меня будет не за что. Пусть бы он забрал тебя из этого дома и окружил вниманием и заботой. Не так много тебе этого досталось в жизни.