-Здравствуйте. - Быстро взяла себя в руки. - Рада вас видеть. - На всякий случай сказала я. А вдруг это родственник приехал или знакомый семьи, а я его первый раз вижу! Хотя родословную семьи Лаф изучила хорошо. - Изволите позвать дота Гомера? - Сразу перешла я к сути. Ведь не ко мне же пришел этот человек... надеюсь.
-Если вас не затруднит, то я украду ваше время, доти. - Я уже стала побаиваться его улыбки. - Видите ли меня прислал дот Весо с согласия вашего отца дота Лифа.
-И по какому поводу? - Стала я обходить мужчину со стороны, стремясь дойти до лестницы. Чую, что 'отца' надо позвать раньше, чем незнакомец поговорит со мной.
-Господ волнует здоровье юной доти и способность к оплодотворению. - На последнем слове я сморщила нос.
Говорит так, как будто корову пришел рассматривать. А мою попытку сбежать к себе в комнату пресек - очень быстро преградив мне путь к проходу на второй этаж. Я постаралась мило улыбнуться и, прикрыв рот ладошкой, сказала:
-Дорогой гость, я покажусь вам невоспитанной, но по наставлениям отца храню честь. Проверяться у мужчины скромность не позволяет. - Начала я лепетать, осматривая пути отхода. Привыкла к женщине гинекологу, другого не приму!
Цепкий взгляд доктора остановился на моем лице. Странное ощущение оказаться под этим взглядом. Хочется расправить плечи, будто за спиной трепещут крылья. Поднять голову и посмотреть на этого мужчину как на последнее отрепье. Только сейчас я не Анна Свирева, а Мирабет Лифная. Доти которая должна трепетать перед сильными мира сего. Подчиняться и падать ниц должна Мирабет, но я ... Орел гордо расправляет крылья и спокойно смотрит в эти прищуренные глаза. На лицо набегает холод и замораживает все эмоции. Мои руки переплетаются на поясе и вся моя поза это скала, которую не сдвинуть. Это обычная моя реакция на такие взгляды и я не могу забыть все свои привычки.
-Расскажите, как вы проверите, что я невинная. - Мой ровный голос не вяжется с представлением доктора. Он слегка отшатнулся в сторону лестницы, но быстро взял себя в руки.
-Доти ведь проверялась перед помолвкой. - В голосе мужчины появилась ирония и злой смех, будто он знает нечто плохое обо мне и старается намекнуть на это.
-Я тогда была в радости, узнав, что выхожу замуж. Все мелочи приготовления к помолвке пролетели мимо моего сознания. Прошу простить за невнимательность, вас я должна была запомнить. - Нужно красиво играть свою роль Мирабет, но не уронить чести Анны. Так что буду совмещать гордую фигуру и дребезжащий голосок. - Напомните мне ваше имя.
-Эр Хьюстон, доти. - Подобрался начищенный мужчина и растянул губы в холодной улыбке. - Теперь понятно ваше странное поведение, дорогая. Свадебная суматоха всегда выбивает из колеи разум нежных женщин.
-И что тут происходит? - Послышался голос 'отца' от лестницы. - О, Эр Хьюстон, вы, наконец, прибыли. - Радости в голосе мужчины не было ни на грамм, но ведь этикет должен соответствовать. И я уже прекрасно вижу всю 'радость' этой встречи.
На самом деле весь взгляд родителя был направлен на меня. В его глазах читалось удивление и настороженность. Маленькая фигурка мужчины была закутана в нечто бежевое и с высоким воротником, а на ногах явно были каблуки - подъем высокий, сразу вспоминаются танкетки из моего мира. Рука Гомера потянулась к седеющим волосам и так и остановилась на полпути. Я наблюдала за ним как за хищником. Мне как 'охотнику' было интересно узнать о повадках и слабостях будущего украшения стены. Раз уж теплых отношений с моим нынешним отцом не получается, то лучше знать на сколько гадок тот в душе.
-Мирабет, ты что делаешь?! - Твердый голос принадлежал Кларе. - Почему ты так смотришь на дота Гомера? - Мой взгляд смущает? Я отвернусь к окошку, пусть сами друг с другом разговаривают. - Рады приветствовать вас Эр Хьюстон. Чаю? - Попыталась горничная задобрить мужчин.
Немного позже мужчины сидели в креслах, и пили чай с ленивыми варениками, которые не хотела нести Клара, но на столе они появились благодаря кухарке. Мой папочка прикрикнул на женщину, когда та, стараясь угодить, улыбалась им в лицо. Клара тоже разозлилась и, стараясь обидеть ту посильнее, хотела опрокинуть тарелки. Не могла же я стоять в сторонке, когда родственную душу обижают. Проходя мимо сварливой горничной, наступила ей на ногу и потопталась, потом правда извинилась и долго краснея, улыбалась. Нужно же было играть послушную дочурку.
-Что за бесполезная трата продуктов! - Взревел Гомер, когда перед его лицом вместо мяса появилось нечто белое и в меду. - Жалкая кехель, ты хоть знаешь, сколько стоит ложка меда! - Он взбесился, узнав, что его деньги тратятся на нечто странное.
-Четырнадцать ирий. - Говорит врач и соскребает этот самый мед с вареника.
-Вы бы попробовали. - Предлагаю я, но меня не слышат.
Клара стояла поодаль от господ и улыбалась, предвкушая порку недостойной кехель. А еще она хотела сказать про странное поведение дорогой дочурки Мири, что всегда дрожала от голоса отца, а сейчас даже спорить пытается. Странной она была не только сейчас, но и вчера. Женщина плохо помнит, почему подчинилась вчерашней девушке, но сегодня она увидела тот же взгляд. Было ощущение, что она читает мысли и заглядывает в самые темные углы души.
-Кехель, ты мне за все заплатишь! Отдам тебя на год в услужение городской стражи! Будешь там травить солдат, а вечером приветливо встречать всех кто придет! - Орал папашка и напирал на кухарку.
Мужчина распалялся и вот его лицо уже красное, а бедная женщина забилась в угол, стоит на коленях и, роняя, слезы что-то шепчет, слушая как 'отец' орет. Когда он кричал, то брызгал слюной на стену и пол. Я же сжимая кулаки, смотрела в его толстую спину. Клара не поможет, на ее лице было написано предвкушение. Доктор с любопытством следит за разыгрываемой сценой и цедит чай из белой чашечки.
Беру белый парадный чайничек для кипятка и иду в сторону Гомера, который просто взбесился и уже хлещет темную фигуру по щекам. Возле него я будто оступилась и вылила все содержимое на голову карлику.
Немая сцена.
Собравшиеся затаили дыхание и смотрят на две фигуры - молодая девушка с чайником и маленький пухлый мужчина. Невинный взгляд голубых глаз Мири просит прощение, но тело молодой доти преградило дорогу к кухарке. Младшая госпожа, будто специально стояла так, что к кехель нельзя было подобраться, но весь ее облик выглядел виноватым.
-ТВАРЬ! - Ревет мокрый мужик и пытается с разворота дать мне пощечину. Слегка отхожу от него и уклоняюсь от удара. Медленный попался мужик. Только вода не остудила пыл папика, а еще больше подогрела. Я бы тоже разогрелась из-за горячего душа. - Продажная девка! - К лицу летит еще одна рука.
-ХВАТИТ!!! - Громко и твердо сказала я, когда рука пролетела возле виска и встретилась с щекой. - Папа, наверное, забыл, но товар нельзя портить не то граф обидеться. - Процедила я сквозь зубы в широко открытые глаза Гомера.
Тот застыл.
Я развернулась, посмотрела на онемевших и замороженных людей. Врач давно уже пролил на себя остатки чая, а Клара раскрытым ртом ловила воздух. Хорошая компания и добрая - что главное. Нужно либо заставить себя стать очень тихой, незаметной и молчаливой, либо менять здесь все. Что выбрать?
-Дот Лиф, девчонка будет наказана двумя часами молитвы у алтаря Мойры, - пролепетала Клара, пытаясь сдержать свои чувства.
-Всю ночь пусть молиться за упокой своей лживой матери, - процедил мужчина и стал стряхивать капли воды с рук. - Только сначала ритуал. - Голос его был полон недовольства, но он держался и смотрел как к девушке в голубом платье, ухмыляясь, подходит Эр Хьюстон.
Гомер знал, чему этот продажный червь улыбается. Мирабет уже давно не девица. С тех пор как ее сводный брат приезжал. Он помнил разговор с этим шестнадцатилетним юношей. В белокуром ангеле с невинными глазками он признал себя в молодости и всегда шел ему на встречу. А в тот раз Айрас увидел свою родственницу. С тех пор Мирабет забивалась в щели, узнав о приезде негласного родственника.