— Эта лепешка шестилапа все время шла за тобой. Точнее, не за тобой, а за гарлуном, который лежал в мешке, — сообщил Фейгур устало и обреченно. — Дурман увеличивает Силу порождений Тьмы, которые вселяются в людей. В разы улучшает способность к самоисцелению и умение прятаться под мороком, помогает при смене тела. Дорвавшийся до зелья темный дух приобретает поистине великую мощь. Странно еще, что, имея с собой кучу отравы, ты только сейчас с ним встретился.
— Ну насчет последнего я бы не был так уверен, — протянул Мидар, совершенно иначе посмотрев на сладострастно закатившего глаза Хельма. Стало понятно, кто был тем невидимкой, который гнал его по степи столько дней, кого не брали ловушки и чей взгляд, полный ненависти и злобы, буравил спину. И он боялся этого ничтожества?!
Мидар хотел было пошутить насчет беспочвенных страхов, но выражение лица шамана заставило его заткнуться. Старик, не боявшийся ни курраза, ни мархуза, вдруг побледнел и с какой-то беспомощностью поглядел сначала на замершую неподалеку внучку, затем на Кумила.
Да что за ерунда здесь творится?! Мидар почувствовал дикую злость. Вытряхнув из рукава кистень, он пинком отбросил попавшегося на пути одурманенного гвонка и шагнул к Хельму.
— Может, хватит цацкаться с этим сыном хаффа и шуши?! — рявкнул флорист, затем сгреб гарлуниста за рубашку и рывком поставил на ноги. — Столько сложностей накрутили вокруг такого ничтожества!
— Травознай, стой!!! — закричал Фейгур, ахнула его внучка, но они опоздали.
Хельм вдруг захрипел-захлюпал, задрожал всем телом, после чего перевел мутный взгляд на Мидара и… растянул губы в неестественной улыбке.
— А-а-а… это ты, ч-человечек… Б-бегал от меня, бегал, да т-так и н-не убежал, — прошептал он, заикаясь, и рассмеялся каркающим смехом. Из уголка рта потекла струйка слюны.
Мидара аж передернуло от такого зрелища. Отпустив воротник Хельма, он без замаха ударил его по лицу — скорее в воспитательных целях, чем от злости, — но отчего-то промахнулся. Мало того, почти в то же мгновение он ощутил сильнейшую боль в груди, затем последовало краткое мгновение полета, и Мидар тяжело грохнулся на землю в нескольких шагах от изгоя.
— Я-а-а п-помню, к-как ты п-пытался разрушить это т-тело… П-помню, ч-человечек! — зашипел Хельм или, скорее, тварь, которая поселилась у него внутри.
— А я помню, как ты уже дважды от меня драпал, отрыжка мархуза! — процедил Мидар, поднимаясь. — Фейгур, бери внучку и уходи. У нас тут серьезный разговор намечается…
Но шаман лишь покачал головой.
— От обретшего плоть духа не уйти, — сказал он и опустился на колени рядом с мешком флориста.
Похоже, старик совсем раскис и потерял волю к борьбе. Ну и плевать. Главное, что Мидар собирался бороться до конца.
С этим настроением он осторожно двинулся к Хельму, досадуя на валяющихся на траве гвонков. Их помощь сейчас была бы очень кстати. Словно прочитав его мысли, один из степняков вдруг вынырнул из наркотического дурмана, обвел окружающих непонимающим взглядом и за каким-то хфургом потянулся к одержимому…
Ответная реакция Хельма была страшной. Выкрикнув нечто невнятное и безумно закатив глаза, он с разворота отвесил кочевнику мощнейшую плюху. Тот отлетел к дереву и с характерным хрустом ударился головой. Насмерть! Это ж надо: совершить побег из плена троллей, спасти раненого товарища и потом пасть от его же руки. Просто верх несправедливости!
Тем не менее гвонк выиграл нужное Мидару время. Пока Хельм разбирался с ним, флорист успел подойти ближе и ударил ножом. Он уже даже представил, как клинок вонзается одержимому в грудь и тот падает, но, увы, слишком поторопился праздновать победу. Одно стремительное движение, затем резкий рывок, толчок, и вот уже обезоруженный Мидар лежит на земле, а над ним нависает гарлунист.
— В-вот т-так ты мне н-нравишься б-больше, ч-человечек! — заявила тварь, мерзко ухмыляясь. Не отрывая взгляда от флориста, Хельм вытряхнул в костер остатки дурмана и принялся жадно вдыхать поваливший дым.
У Мидара засосало под ложечкой. Появилось предчувствие, что сейчас случится нечто ужасное. Он попытался отползти, но мархузов ублюдок тотчас схватил его за ногу и вернул обратно. Силища в нем была просто неимоверная! Сколько ни брыкайся, толку не будет.
А затем случилось нечто такое, из-за чего на мгновение Мидар решил, что сошел с ума. Хельм, только что валявший его по земле, вдруг замер, запрокинул голову вверх. Из широко раскрытого рта и распахнутых глаз потекли ручейки густого как смола дыма, собираясь в плотное, похожее на веретено облако. Мгновение, другое, и вот уже гвонк падает на землю с хриплым вздохом, а видимая невооруженным глазом Тьма — истинная сущность злобного духа — с воем и свистом устремилась к флористу.
Что-либо сделать Кумил не успел: просто в какой-то миг черная муть неудержимым цунами ринулась в его сторону, проникая в рот, нос, глаза, уши. Виски сдавило тисками, в то время как где-то внутри, в районе затылка забегали огненные муравьи, острейшими бурами ввинчиваясь в мозг. Но главное не это. Кумил ощутил, как нечто древнее, могущественное и чрезвычайно омерзительное принялось с садистским наслаждением выдавливать его личность в глубины разума.
Темный дух решил сменить тело.
Кажется, Мидар закричал. С невиданным остервенением он принялся бороться с захватчиком, разом отбросив всю ту культурную шелуху, что отделяет человека цивилизованного от дикаря. Вот только этого было мало. Дух обладал несравнимо большим опытом и силой, и сопротивление его всего лишь забавляло. Он нолдским големом пер вперед, сокрушая любую защиту и лишь отмахиваясь от контратак.
Тут Мидару и пришел бы конец, если бы не вмешалась третья сила. Неожиданно по захватчику ударил поток чистой энергии, заставляющей вспомнить о луговых травах и летнем тепле. И если для флориста это стало глотком свежего воздуха, то на увлекшуюся тварь подействовало подобно концентрированной кислоте. Одним махом растеряв былой задор, темный дух разорвал контакт и покинул тело…
Как ни странно, после всего случившегося Мидар остался в сознании, даже нашел в себе силы открыть глаза. И застал финал истории с бестелесным порождением Тьмы.
Тварь, снова выглядевшая как клок тумана — правда, теперь гораздо более бледного и разреженного, — металась под лучами заходящего тасса, отчего-то даже не пытаясь занять тело Хельма. Под ней же стоял Фейгур, и теперь он смотрелся… безжалостным охотником, свирепым воином, могучим магом, кем угодно, но только не потерявшим волю стариком. На вытянутой ладони шаман держал цветок демонов и нараспев читал заклинание. С каждым словом от луковицы отрывалась крохотная частичка и огненным метеором вонзалась в хищника из Нижних миров, еще больше его ослабляя. Пока наконец последняя искра не обернулась вспышкой горючего газа, и темный дух не исчез.
— Что, мархуз вас раздери, это было? — просипел Мидар, качая головой. Вместе с ним зашевелились остальные гвонки. Рывком вернулась яркость чувств. Неожиданно флорист ощутил, что у него вся грудь горит как от сильного ожога. Торопливо расстегнул рубаху и с некоторой оторопью уставился на пятно воспаленной кожи, кое-где украшенной небольшими волдырями. — Кали ваша мама!..
Внезапно рядом бухнулась на колени плачущая Айгуль и, не переставая хлюпать носом, принялась обрабатывать рану соком каких-то ягод. Руки у нее чуть-чуть дрожали. От этого зрелища у Мидара почему-то защемило сердце, и он с неожиданной для себя нежностью приобнял внучку шамана за талию. А когда увидел в ответ робкую улыбку, и вовсе обрадовался. Проклятье, он что, влюбляется в эту дикарку?!
Идиллию нарушил шаман:
— Что это было, спрашиваешь? Охота бестелесного с тобой в роли жертвы. Ну и заодно попытка исцеления родственника вождя, — сообщил Фейгур, с удовольствием наблюдая за ладонью флориста, которая уже сползла на бедро внучки.
Мидар смутился и уронил руку на землю.
— А подробнее?
— Да какие тут подробности. Я снял с Хельма благословение духов-защитников, и его истерзанный дурманом разум стал легкой добычей для астральных тварей. После того как люди вождя убедились в одержимости этого слизняка, они вывели его на тебя и сунули в мешок добрую порцию гарлуна. — Шаман усмехнулся. — Они, правда, пытались провернуть то же самое еще в караване, к тому же с моей помощью, но ты разумно отказался. Пришлось городить кучу сложностей. М-да…