- Ну что ж, если ты так решила, спорить не буду. Займусь поисками душегуба.
Лиза погладила жениха по щеке:
- Удачи, милый. Уверена: ты справишься.
Лиза
Я решила не мешкать и как можно скорее объясниться с Петенькой. Признаться, я чувствовала себя виноватой перед ним, тётушка права, я вскружила Пете голову, а ведь он такой доверчивый и наивный! И не его вина, что он проигрывает Алёшеньке, ведь тот настоящий мужчина, а Петенька пока юноша, маленький ещё, но обязательно вырастет и станет очаровательным мужчиной, настоящей грозой девичьих сердец! Надеюсь, он сумеет меня простить, хотя бы со временем.
Я вздохнула и окликнула Глафиру, которая суетилась, убирая дом после бала:
- Глаша, ты не видела Петра Игнатьевича?
Горничная отложила тряпку, которой протирала пыль, и почтительно поклонилась:
- Видела, барышня, Пётр Игнатьевич в библиотеке.
Я уже повернулась, чтобы направиться в библиотеку, когда Глафира неуверенно окликнула меня:
- Барышня…
- Что? – я вопросительно посмотрела на горничную, но та отчего-то смутилась, тряпку затеребила, виновато глаза опустив, но стоило мне плечами пожать и отвернуться, как девушка насмелилась, чуть придержала меня за руку:
- Не ходили бы Вы к Петру Игнатьевичу.
Вот ещё новости!
- Это почему же? – голос у меня прозвучал надменно, не люблю я советов, особенно таких вот туманных или, как Лёша говорит, безосновательных.
Горничная помолчала, кусая губки и глядя куда-то в сторону, потом плечиками повела неопределённо, словно знала о чём-то, но говорить не насмеливалась:
- Да так… Разве Вы с женихом не определились?
Остатки моего терпения разлетелись, словно смахнутая с полочки ваза:
- Лишнее болтаешь!
Я круто развернулась и отправилась в библиотеку, чтобы объясниться с Петенькой и не терзать его напрасной надеждой.
Благие намерения в очередной раз не привели ни к чему хорошему. В библиотеке Петенька говорить со мной категорически отказался, предложил побеседовать во время прогулки в парке. Я, хоть и не очень-то воодушевлённая перспективой уединённой прогулки с бывшим женихом, всё-таки согласилась, уж больно несчастный вид был у Петеньки, совесть во мне волком голодным взвыла. В парке же Петя словно нарочно повёл меня по тем тропинкам, где мы с ним часто гуляли, мимо беседок, в которых сидели, строя планы на счастливое, вне всякого сомнения, будущее. Когда Петенька предложил присесть на каменную лавочку, особо любимую мной за то, что её не видно из дома, я поняла, что время воспоминаний истекло. Хватит питать его бесплотными надеждами, а себя терзать угрызениями совести.
- Петенька, - я мягко взяла юношу за руку, словно он был больным ребёнком, коему надлежало выпить горькое лекарство, - послушай меня, пожалуйста.
Невинные, словно у ангела, голубые глаза обратились ко мне с таким безграничным доверием, что я почувствовала себя мерзавкой, готовой пнуть несчастного ребёнка, и чуть было не отступила, не решила переложить болезненный разговор на плечи Алексею. Мамочка милая, как же это непросто принимать взрослые решения, ну почему в жизни не может быть всё как в романах, когда самой большой бедой для героини становится холодность избранника, а после объяснения все невзгоды исчезают словно снег под палящими лучами солнца?! Я откашлялась, глубоко вздохнула и выпалила:
- Петенька, я не стану Вашей женой.
Пётр Игнатьевич удивлённо захлопал глазами, растерянно улыбнулся:
- Лизонька, милая, успокойтесь, Вы перенервничали…
- Нет, Петя, - я решительно покачала головой, - я полюбила другого.
На краткий миг в голубых глазах Петеньки плеснуло что-то нехорошее, но не успела я понять, что именно это было, как взгляд снова стал ясным и немного озабоченным.
- Лизонька, милая, давайте мы Вами присядем и всё спокойно обсудим, - Петя повлёк меня к каменной лавочке.
Вести долгие разговоры у меня не было ни сил, ни желания.
- Да нечего нам обсуждать. Я не стану Вашей женой, потому что люблю другого, что тут может быть непонятного? – я прикусила губу, пытаясь совладать со вспыхнувшим в душе раздражением. – Простите меня, Пётр Игнатьевич. Я знаю, что виновата перед Вами, но Вы сами понимаете, сердцу нельзя приказать.
- Но можно прислушаться к голосу разума, - голос Петра Игнатьевича похолодел, стал непривычно жёстким, я даже вздрогнула от неожиданности. – Подумайте, Лизонька, со мной Вы знакомы уже давно, а Ваш избранник… Что Вы о нём знаете?