Девчонка ни в какую не желала открывать глаза, блаженно лишь потянулась, что-то мурлыкнув себе под нос.
Дьявол, вот все некстати! Взглянул на часы, выругавшись про себя. Пара в универе уже давно началась, и, как назло, сегодня первой стояла философия. Ненавидел этот предмет, считая его бесполезным. Лучше бы работать пошел, чем мотаться в альма-матер каждый день, тупо просиживая по шесть часов на неудобном стуле.
Хотя с работой это я погорячился слегка. Нуждающимся не был, спасибо родителям, особенно бате, который являлся щедрым на алименты. И пускай в паспорте уже давно красовалась цифра двадцать — денежки все равно падали в карман, только теперь не маме, а мне.
— Слушай, если хочешь остаться, пожалуйста, но с Димкой будешь сама потом разбираться. Он ясно дал понять, чтобы к десяти квартиру освободили, — обратился вновь к незнакомке, убрав прядь темных волос с лица девушки.
А она, кстати, ничего. Миловидная. Кожа фарфоровая, аккуратный носик, губы бантиком, кажется, теперь я понял, почему повелся накануне.
Наконец-то собравшись, я еще раз бросил взгляд на брюнетку, чьи черные, как смоль, волосы разметались по подушке, печально вздохнул, но все же покинул эти четыре стены.
Запрыгнув в тачку, погнал по проспекту, наслаждаясь солнечным утром.
Дело оставалось за малым — сделать рожу кирпичом и спокойно затеряться в огромной аудитории. Кто вообще додумался в понедельник с утра ставить первой философию?! Спасибо, что хотя бы лекции, а не семинары!
Деловито откашлялся, распахнул дверь, встретившись взглядом с профессором. Тот, как всегда, в своей манере нахмурился, сдвинув густые брови к переносице, но в этот раз хоть без нравоучений обошлось.
Получив зеленый свет, прошмыгнул внутрь. Далеко ходить не стал — приземлился рядом с блондиночкой. Катька Морева — главная зануда юрфака. Зубрилка еще та. Вечно такая правильная, скромная, аж нутро сводило. Ее постоянно ставили в пример таким же раздолбаям, как и я, видимо, надеялись, что ее образ должен был вдохновить нас на учебу. Ага, обязательно. Пока что от вида Катьки хотелось скулить, до того она была пресной. Никакой изюминки, ну разве, что мозги присутствовали, судя по оценкам в зачетке.
— Списать дашь? — подмигнул я ей, как бы невзначай коснувшись локтя.
— У дружков своих проси, — фыркнула она.
Вот зараза. Чего всегда такая вредная?!
Обернулся назад, взглянув на пацанов. Те бурно что-то обсуждали, даже не удосужившись сделать вид, что пытаются записывать за преподавателем. Рисковые, конечно. Я хотя бы ручку достал, выклянчив листок в клеточку у пышки за соседней партой.
— Найди себе парня, может, добрее станешь, — не смог сдержаться, чтобы не подколоть эту козу.
Особенно приятно было видеть, как ее щеки покрылись румянцем, а в глазах вспыхнула такая ярость, что посчитал себя везунчиком на долю секунды. Останься мы с ней один на один — она давно бы превратила меня в жабу, прочитав заклинание на латыни.
— Тупой подкат, Белов, не засчитывается, — пробубнила Катька, а потом меня уже понесло. Нет, стыдно не было. Сама напросилась.
Вспомнил, что слухи ходили, будто бы она мутит с Федькой Соколовым. Как раз ее поля ягода. Такой же дотошный, нелюдимый бука. Ну и не сдержался, пошутил в своей манере, намекнув, что готов на подвиги ради благого дела. Морева не оценила, что неудивительно. Привыкла вечерами корпеть над учебниками, забывая, что молодость бывает лишь однажды, но хамства не мог стерпеть. Да и завелся не на шутку, смогла она меня разозлить, потому весь оставшийся день так и думал, как бы ее поставить на место.
— Эй, как там тебя? — стоя в коридоре, делая вид, что изучаю расписание, выхватил я взглядом ее подружку.
Имя отродясь не знал, да и зачем оно мне. Обычно девчонки представлялись сами, но частенько мы обходились и без этого, пропуская данный этап знакомства и переходя сразу к десерту.
— Иди сюда, дело есть, — щелкнул я пальцами, подзывая ее.
Эта пигалица дышала мне в подмышку, была слегка неповоротлива, но в целом если не присматриваться, то где-нибудь в ночном клубе после седьмого шота я бы подкатил к ней. Возможно.
— Белов, — улыбнулась она широко, — забыл на каком факультете учишься?
Ее брови взметнулись вверх, походка стала плавной, а глаза излучали столько света, что впору ослепнуть. Э-э-э, она чего там подумала-то?!
Взмахнув длинными волосами, девчонка остановилась напротив, насупилась вмиг и замолчала. Я тоже молчал, потому антреприза вышла достаточно комичной. Пару секунд мы просто таращились друг на друга, пока я все же не решился. Нет, обидчикам надо мстить.
— Ты же подружка Моревой? — строго поинтересовался я, явно сгущая краски.
— Допустим, — хмыкнула коротышка в ответ, — чего тебе надо? У меня мало времени.
Какие все деловые-то!
— Хочу сделать твой подружке сюрприз, влюбился по уши, понимаешь, но это секрет, — подхватив ее под локоть, потащил девчонку вглубь холла, где было меньше любопытствующих взглядов.
Сам не понял нафига ляпнул именно это, ведь мог соврать что угодно, но слово не воробей. Раз сморозил глупость, придется подыграть самому себе. Хм, интересно, а как это вообще влюбляться? Надеюсь, никогда не узнаю, только этого геморроя мне не хватало в жизни. Все эти розовые сопли пусть, пожалуй, остаются девочкам вместе с талантом устраивать драму из ничего. Я был реалистом и меняться не собирался.
Подружка Моревой от услышанного охнула, приложила руки к груди, взглянув на меня совершенно иначе. Чего она себе придумать успела и представить, даже знать не хотел.
— Влюбился? — с придыханием произнесла Катькина подружка, утопая в тени длинного коридора.
— По самый яй… — подавившись слюной, закашлялся я. — Ага, сильно, — добавил спустя пару секунд. — Так ты мне поможешь?
— Конечно, — закивала сама наивность, кстати, пожалуй, придется узнать все-таки ее имя, — помогу, ради любви я готова на все.
Глава 3. Катерина
Все настроение испортил этот нахал и как бы ни старалась, взять себя в руки — не выходило. Я с остервенением терла пол на складе уже в третий раз, где кто-то из работниц умудрился разбить банки с томатной пастой. И вот, глядя на это красное пятно, скрипя зубами, я представляла, что уничтожаю улики после экзекуции над Беловым.
Фантазер он, конечно. Приплел Федьку бедного, который при упоминании собственной фамилии вздрагивал. Но вот за что действительно было обидно, так это за пошлые намеки. Потому, крепче сжимая пальцами рукоять швабры, надеялась, что судьба сжалится и этого оболтуса отчислят, ну или он перейдет на заочное. Вот уж счастье привалит. Мне.
— Морева, ты чего спишь сегодня в хомуте, — гаркнула Галина Васильевна — старший менеджер магазина, в котором я уже третий месяц подрабатывала после учебы, драя полы.
— Простите, — промямлила тихо, убирая прядь со лба, — задумалась немного.
— Вид у тебя бледный какой-то, не заболела случайно? А то мало ли чего подхватила в своем клоповнике! — взглянула она на меня с подозрением, словно я должна была перезаражать здесь всех чумой или на худой конец лишаем.
— Коммунальная квартира, — поправила я ее, не желая ввязываться в спор, но мысленно, конечно, захотелось послать ее туда же, куда сегодня сходил пару раз Андрей Белов.
— Девка ты молодая, вроде не дура, — вытирая пот со лба носовым платком, на выдохе произнесла она: — Пристроила бы деда, продала комнату, да махнула бы в столицу, на первое бы время хватило. Что здесь делать-то? В нашем захолустье с работой туго.
— Мне учиться еще два года.
— Толку от твоей учебы, — пробурчала Галина на правах старшей и опытной, — я вот с красным дипломом и что? Тьфу, — взмахнула она рукой, — уж замуж что ли бы вышла за кого приличного.
— Приличных всех разобрали еще в прошлом году, так что я, пожалуй, повременю с этим, — отправляя тряпку в ведро, фыркнула, радуясь, что появился повод скрыться.