Гусары, знавшие уже многие песни Давыдова, ему подпевали, Ржевский же только подвывал — и слов не знал, и слухом музыкальным его бог не наградил. При таком благоприятном стечении обстоятельств уже вечером 10-го марта летучий отряд вышел к Нойштадту — правобережному пригороду Дрездена. Вот здесь пришлось остановиться, так как местные жители (основные информаторы Давыдова) сообщили, что этот форштадт обороняет 5-титысячный отряд под командованием французского генерала Дюрота. Ум у Давыдова был хитрущий: он приказал казакам развести многочисленные костры вокруг города и тем самым ввел генерала в заблуждение о численности своего отряда. А утром послал парламентера с предложением о переговорах. В парламентеры вызвался Ржевский. Взяв с собой верных Токарева и Демидова и оборонившись белым флагом, он поскакал к воротам городской стены и достиг их без приключений. Заметив в надвратной башне офицера, крикнул по-французски:
— Мсье офицер, я — парламентер!
— Это понятно, — крикнул в ответ француз. — С кем вы желаете переговорить?
— С генералом Дюротом.
— У нас нет такого генерала.
— Не говорите глупостей. Наши разведчики хорошо информированы.
Например, мы знаем, что вас здесь около 5 тысяч. Нас же гораздо больше, и мы шутить не намерены. В вашей обороне полно прорех и мы все их используем. Не говоря уже об артиллерии. Так что будьте благоразумны, позовите генерала.
— Но он сейчас отдыхает…
— Мы можем его легко разбудить. В каком доме находится его резиденция? Мне стоит поднять руку, и артиллеристы начнут свою пристрелку.
— Пушки есть и у нас, к тому же за стенами…
— Зато у вас нет казаков, которые не только пиками славно владеют, но обожают воевать по ночам. Пластуны, слышали про таких?
— Что за твари?
— Их в ночи не видно и не слышно, но утром ваши артиллеристы окажутся мертвы, а генерал Дюрот будет находиться в нашем плену. Вы тоже можете составить ему компанию. Как ваше имя и звание?
— Вы наглец, гусар. Кстати, вы-то не назвались!
— Извольте: ротмистр Ржевский, кавалер четырех орденов. Обожаю стрелять в цель и рубиться на саблях. Не желаете сойтись в поединке?
У меня на счету не хватает одного офицера…
— На каком счету?
— На личном. Девятнадцать уже есть, а двадцатого никак судьба не подбросит.
— Вы пустозвон и бахвал, ротмистр!
— А вот это уже оскорбление, и я с полным правом вызываю вас на дуэль.
— Дуэли во время войны? Что за чушь!
— Чушь не чушь, а при завтрашнем штурме я буду вас целенаправленно искать. Ибо успел запомнить в лицо. Впрочем, штурма может и не быть: наш командир почему-то не любит проливать кровь, даже чужую. Итак, я жду генерала.
— Можете ехать обратно: генерал не будет разговаривать с ротмистром.
— Наш генерал Винценгероде из немцев, а они не любят подставляться под пули. Полковник Давыдов Дюрота устроит?
— Возможно, — дрогнул, наконец, офицер.
— Через полчаса он прибудет на переговоры. Надеюсь, вы обеспечите ему более радушный прием и полную конфиденциальность?