— Надо подкинуть им гранат, — сказал Ржевский, и через минуту железные мячики полетели за пределы освещенной полусферы.
Последовали взрывы, а за ними новые крики, стоны и залпы.
— Пушку сюда! — раздалась внизу команда на французском языке.
— Пушку, пушку, — оживились солдаты и на какое-то время прекратили свою бесполезную пальбу. Меж тем утренние сумерки добрались и до левобережья Эльбы, и гусарам стало видно конную упряжку с пушкой, которая довольно быстро приближалась по улице Вартенбурга к колокольне. Ржевский взял штуцер, приложился к нему, поймал в прицел правого коренника и выстрелил. Но сумерки сыграли роль помехи, и упряжка продолжила свой путь.
— Сосредоточенный огонь по упряжке, — распорядился ротмистр.
Штуцеры захлопали и лошади рухнули все-таки на дорогу. Артиллеристы попрыгали с зарядных ящиков и стали разворачивать пушку стволом к колокольне, но последовали новые выстрелы, и пушкари сочли за благо броситься под защиту домов. Тогда к пушке побежали пехотинцы, с нетерпением ее ожидавшие, облепили со всех сторон (несмотря на выстрелы с колокольни) и выставили как надо. На колокольню же вновь посыпались пули, заставившие гусар прятаться за ее стены. Последовал первый выстрел из пушки, потрясший колокольню, ибо ядро попало в ее стену. Ржевский зарычал от злости и своего бессилия и вдруг внизу раздалось раскатистое «ур-ра-а!»: то к окраине городка выскочил наконец его эскадрон! Под натиском гусар пехотинцы побежали кто куда, забыв о колокольне и о пушке. А верхолазы стали спускаться по лестнице, радостно гогоча.
Глава двадцать девятая
Битва народов под Лейпцигом
3 октября Силезская армия выступила из Галле на юго-восток, в направлении Лейпцига, где была сосредоточена армия Наполеона. Однако слово «сосредоточение» к его армии не вполне подходило: она была разобщена на ряд корпусов, действовавших полусамостоятельно. Русские гусары дивизии Васильчикова шли, как всегда, в авангарде, широко охватывая щупальцами эскадронов все проселочные дороги, не забывая и о главной, через Шкойдиц. Перехват отдельных вражеских патрулей показал, что дорога Галле-Лейпциг прикрыта корпусом Мармона, а восточнее, в Дюбене, стоит корпус Нея в ожидании Северной армии под командованием шведского кронпринца. Во время ночевки в Шкойдице Блюхер получил приказ монархов начать согласованное наступление на Лейпциг 4 октября в 8 утра. С утра части Блюхера двинулись на город: слева на позиции французов у Радефельда и Брайтенфельда наступал русский корпус под командованием Ланжерона, а справа — прусский корпус генерала Йорка.
Каково же было удивление союзников, когда на заранее разведанных, хорошо укрепленных позициях их никто не атаковал? Как потом оказалось, Мармон узнал, что против него и Нея движутся две армии, более 100 тыс. чел. и, естественно, запаниковал. Однако его донесению Наполеон категорически не поверил и даже приказал уйти через город в тыл основной армии. Получив приказ, Мармон бесился минут пять, но возразить не посмел и отдал приказ покинуть обжитые позиции. Отступление его проходило под непрерывными атаками кавалерийского авангарда союзников. Нескольких кавалеристов французам удалось захватить в плен, и они подтвердили, что Мармона теснит вся армия Блюхера. Тогда он плюнул на приказ императора, написал ему новое донесение и велел закрепиться на запасной позиции: между селениями Меккерн (у реки Заале, на левом фланге корпуса) и Эйтерич (на восточном фланге). Тут в первом часу дня и начался основной бой Блюхера и Мармона. Кавалерийская дивизия Васильчикова действовала в составе того же корпуса Остен-Сакена, которому Блюхер приказал занять пространство между прусским корпусом Йорка, наступавшего на Меккерн, и русским корпусом Ланжерона, шедшего на Эйтерич. На этом пространстве было много лесов и перелесков, в которых засели отдельные егерские подразделения французов — их-то и стали вылавливать гусары Васильчикова. В какой-то момент О…ский полк оказался вблизи очень громкого сражения. Полковник Новосельцев велел позвать к нему Ржевского и поставил ему задачу: провести эскадронную разведку поля боя и мигом доложить ему результаты. Ротмистр помчался на звуки ружейной и орудийной пальбы, выбрался на опушку и увидел, как из селения выбегают пехотинцы (с полк), норовя зайти в тыл наступающим русским гренадерам. Взгляд в трофейную подзорную трубу опознал поляков.
— Ждать меня здесь! — приказал ротмистр. — Приготовить штуцеры и гранаты на веревках! Я мигом! И поскакал к командиру полка. Через четверть часа весь полк высыпал на опушку и помчал во фланг польским легионерам. Те вовремя услышали конский топот, развернули шеренги навстречу и припали к ружьям.