Внизу в холле открылась и снова захлопнулась дверь, и Ширли поспешно произнесла, отступая в сторону:
— Проходи, пожалуйста.
Уолт осторожно обошел ее, стараясь, чтобы их тела не соприкоснулись.
Когда дверь закрылась, ему показалось, словно из комнаты выкачали весь воздух. Ширли стояла всего в нескольких сантиметрах от него, ее волосы, выбились из узла, стянутого на затылке, и влажные пряди падали на шею. Из-под подола махрового халата виднелись босые розовые пальчики, и Уолт не удержался от того, чтобы мысленным взором проследовать вверх по ее длинным ногам.
Черт меня дернул приехать раньше времени, злился он на себя. Опоздай я, как обычно, не застал бы Ширли в таком виде. Она была бы уже одета, и ей не пришлось бы смущаться, а я не вел бы себя, как глупый подросток, пытающийся подсмотреть что-то запретное. Я ведь обещал помочь ей, научить расслабляться… А какая женщина сможет расслабиться; когда посреди ее квартиры стоит мужик, раздувая ноздри, как жеребец, которому не дают подойти к кобыле?
Эта мысль окончательно отрезвила Уолта. Глядя в голубые глаза Ширли, он понял, что, хотя она и может творить чудеса на своей фирме, но в отношениях с мужчинами — сущее дитя. И у него снова возникло желание обнять ее и защитить — от самого себя и от всех таких, как он.
Он ласково улыбнулся девушке, клянясь себе, что никогда ее не обидит.
— Ну, как, ты готова сегодня немного побездельничать, нежась на солнышке и поедая барбекю?
Наградой ему были солнечные лучики, зажегшиеся в ее глазах.
— Ты меня совсем не знаешь, Уолт Рейнольдс, — сказала Ширли, качая головой.
Это не так, подумал Уолт. Он знал, что сегодня ей будет трудно расслабиться, и решил, что сделает все, чтобы она хорошо провела время. Понаблюдав ее за делом, он убедился, что она — настоящее сокровище для компании Уилсона. Ширли заслужила право на отдых, хотя и не признавалась в этом самой себе. Это было не в ее характере. Но теперь ее приперли к стенке.
— Ты хорошо выучила роль? — лукаво спросил он. — Учти, от нас ждут многого.
Ширли скрестила руки на груди и сосредоточенно нахмурилась, но потом на ее губах заиграла озорная улыбка.
— Так я и знала, что этим кончится, — сказала она.
Уолт широко улыбнулся в ответ и лениво прислонился к двери:
— Мы с тобой во всеоружии, не так ли?
— Да, — подтвердила она. — Я хорошо помню, что поставлено на карту.
— Учти, — покачал головой Уолт. — Уилсон не дурак. И на карту поставлена не твоя работа, а кое-что другое. — Он помолчал. — Думаю, шеф хочет увидеть в тебе живого человека, а не высококвалифицированную служащую. И я здесь именно для этого.
Ширли глубоко вздохнула и закусила губу.
— Да, ты здесь, чтобы помочь мне, — задумчиво сказала она. — Но я не предполагала, что это отнимет у тебя так много времени. Сегодня суббота, а тебе тоже надо иногда отдыхать.
— Пусть тебя это не волнует, — возразил Уолт. — Мне вполне хватает времени и на себя, и на работу. Но ты права, я не против развлечься, — согласился он, — что и намерен сегодня сделать. С тобой. На этой вечеринке. А теперь иди одеваться. И выбери что-нибудь такое, в чем можно порезвиться на травке.
Ширли помедлила. Рука Уолта лежала на ее затылке. Чуть ниже — и он коснется ее шеи. На мгновение ей показалось, что часы перестали тикать. А может, это внезапно раздавшийся шум в ушах заглушил все остальные звуки.
— Я тоже хочу, чтобы тебе было весело, — сказала она. — Но не жди от меня чудес, Уолт. Я не слишком хорошо чувствую себя на праздниках, да к тому же это все равно что деловая встреча.
— Ладно, — ободряюще произнес он. — Если тебе от этого станет легче, обещаю, что не заставлю тебя облизывать пальцы. Можешь воспользоваться салфеткой.
Негромко рассмеявшись, Ширли пошла одеваться.
— Ты просто ужасен, Уолт. И всегда был таким, — бросила она через плечо.
Нет, подумал он, стараясь не прислушиваться к звукам, доносившимся из спальни. Прежде я был бесшабашным повесой и жил ради развлечений, не заботясь о том, что подумают обо мне окружающие. И только сейчас, когда я начал сходить с ума по женщине, которой моя страсть не нужна, пожалуй, действительно стал ужасным.
С этим надо что-то делать. Сегодня Ширли станет для меня той, кем была в старые времена: милой младшей сестренкой, другом, с которым приятно провести время, женщиной, которой я взялся помочь. А об этом внезапно возникшем физическом влечении необходимо забыть!