– Ты вовремя вернулся, брат. – Ваен, наконец, обрел обычное самообладание. – Давно ты здесь?
Принц-дубль пожал плечами.
– Не прошло и четверти часа, как прибыл его высочество принц Оннарваен, – отрапортовал капитан-наиб и просверлил меня осуждающим взглядом.
– А, так ты видел? Да?
– Видел и ничего не понял, все происходило… – Новоявленный братиша быстро-быстро затряс кистями рук, показывая, как, по его мнению, все смотрелось со стороны. – Твои движения выглядели такими стремительными, как будто ты парные клинки вращал! Что это было?
– А-а, удивился! – Ваен казался очень довольным. – Особая магия моей подруги, кстати, познакомься. Нина Корреш, ее семья, – Киран-ир-насса, Дораш-ар-пасса, Тит Корреш и их дядюшка, Гунар Готтар.
Кира и Дюш склонили головы, Тиша просто радостно улыбался, забавляясь тем, что он – Корреш, оказывается, Гунар изобразил что-то очень почтительное и затейливое. А мне что делать? Реверансам не обучена, кланяться не привыкла, тем более незнакомцам, но от меня явно чего-то ждут. А-ащ! Слегка присела, голову склонила, аж подбородком в грудь ткнулась… и не угадала.
Капитан-наиб пытался содрать с меня шкуру взглядом, дополнительный прынц скосоротился, Гунар прятал усмешку, покашливая в кулак. Гады!
– Нина первый раз во дворце, растерялась немного, будь снисходителен к даме, спасшей нашего отца.
Как этого прынц-дубля зовут, а? Не запомнила, что-то похожее на нарыв. Когда Ваен показывал характер, терпела, так как считала, что должна ему за Киру, а этому я ничего не должна, вот пристал. Но, слава богу, интерес ко мне утратили. Или Тишенька посодействовал? Очень вовремя, да, а то разбушевалась как-то не к месту.
– Гунар Готтар? Один из самых знаменитых целителей семи королевств? Но как?
Дядюшка склонил голову в благодарность за признание его заслуг и ответил:
– Я приехал с частным визитом несколько недель назад. Ковену известно о моем присутствии, если вы сомневаетесь в законности моего пребывания здесь.
Братья обменялись долгим и очень недружелюбным взглядом, как будто щитами сшиблись. Ох, как неладно в Датском королевстве. К нашему Ваену у не нашего, кажется, есть претензии. Не позволю!
– Ваши высочества, – изобразила насмешливый поклон, – просветите меня, убогую, почему его величество оказался среди вот этого безобразия? В пыльной, темной комнате? На грязном белье? Практически в одиночестве?
Ваен уставился на брата. Ну что ж, тому хватило совести потупить глаза. Молча. И хорошо, а то бы я наговорила чего лишнего вразрез с этикетом, да на глазах у подданных.
– Роллитваен? Сынок, как ты здесь оказался?
Ваен бросился к кушетке.
– Ваше величество! Отец! Как вы себя чувствуете? – Оннарваен тоже подскочил и даже опустился на колени, подобно брату.
А пациент радует, однако. Цвет лица еще бледный, но уже не желто-синий, глаза поблескивают из-под полуприкрытых век, даже голову держать на весу пытается. Подошла с дополнительной подушкой. Братья сообразили, что надо делать, приподняли, устроили болящего поудобнее. Интуиция подсказывала, что неплохо бы подпитать величество еще порцией синенькой, но не хотелось делать это на глазах у прынца-2, не вызывает товарищ никакого доверия.
Гунар, по-свойски опершись на плечо нашего Вани, второй рукой проводил диагностику.
– Легкое головокружение, общая слабость…
– Что вы, уважаемый, я уже много недель себя так хорошо не чувствовал. Полагаю, новый целитель?
– Вернее сказать, случайный целитель, ваше величество. Мы здесь оказались исключительно в силу обстоятельств. Рад, что боли отступили. Догадываюсь, как вы страдали.
– Мы? – Пришлось устроиться в пределах видимости короля и сделать этот дурацкий присед враскорячку.
– Я Гунар Готтар, а это моя племянница Нина Корреш. Только благодаря ее помощи мне удалось принести вам облегчение.
Костлявая рука сделала вялый неопределенный жест, мол, спасибо, но это ведь ненадолго.
– Отец, Гунар считает, что тебя можно еще поднять на ноги. – Ваен перехватил бледную кисть, сжал, неловко растер, согревая. Я аж губу закусила, столько в этом было… сыновнего.
– Кстати, папа, когда вас переместили в эти покои? – Оннарваен, видать, был крепко задет моим наездом, или я чего-то не понимаю?
– Кажется, несколько дней, сын. Плохо помню, мне все время было худо.
Угу, а еще дурно пахло и напрягало присутствие болящего рядом с прочим здоровым аристократством, а раз уж смерть санкционирована, то и уход должный необязателен. Интересно, когда его последний раз кормили?