А не на что там смотреть. Красотками девицам никогда не стать, а вот привлекательных миловидных барышень воспитать еще можно. Неважно, что носы крупноваты, зато глазки живые и яркие, хотя, и традиционно серые. Волосы неплохи, правда, такие же скучно-шатенистые, как у меня. Ну да это поправимо. Яркая лента и вуаля. Главное — осанка и доброжелательные манеры. А волосы на кухне все равно под косынку упрятаны. Позиция Варнаи в этом вопросе принципиальна и непоколебима.
— Меня вы знаете, девочки, я госпожа Нина. — вот, не умею я с подростками общаться, малышки аж сжались, хотя, куда, казалось бы, больше. — Обращаться ко мне можете по любому вопросу.
Варная цыкнула и обе кивнули.
— Запоминайте. Подчиняться, кроме меня, будете только тетушке Варнае или Нитте. Ни солдаты, ни даже мои братья, над вами власти не имеют. Это понятно? — едва дождалась неуверенного кивка, но дождалась. — Жилье и еда бесплатны. Тетушка Варная позаботится, чтобы вы наедались как следует. Просите добавки смело. Договорились? — ну, вроде, немного заинтересовались. — Платить пока буду скромно, половину цаля в неделю каждой, — ага, кажется, произвела нужное впечатление. — Научитесь, будете получать, как Галана.
Хотела еще спросить, грамотные ли, но Варная из-за спин сестер активно мне семафорила, чтобы я отстала. Остается положиться на опыт старшей подруги, она дочку вырастила.
— Степнячка опять тренировку затеяла! — проорал в дверь со стороны теплицы молоденький солдатик, не замечая хозяйки, — против капралов биться будет! Я цаль поставил!
Господи, Кире что, денег не хватает? Капралы, это же те два ветерана, которые все свободное время проводили в кузне, по очереди забавляясь молотом?
Высказать солдатику за «степнячку» я еще успею, жгучий интерес в глазах юных «поварешек» сейчас важнее.
— Если вы пообещаете не называть мою приемную дочь, госпожу Киру, степнячкой даже за глаза, то я возьму вас посмотреть на тренировку.
Прелюбопытнейшее зрелище — такая интенсивная работа мысли. Может и в пот вогнать с непривычки, а юницы рассуждать явно не обучены. Огромная раскосая девица в срамных кожаных штанах и вдруг дочь совсем еще молодой хозяйки? И эта дочь будет биться со взрослыми дяденьками? За деньги? А хозяйка только улыбается?!
Варная мелко кивала, пряча усмешку. Правильно, мол, веди, а то эти козявки век будут свои страхи копить, а им нужно привыкать к новому месту и к новым людям.
— Вот, наденьте-ка это, девочки и пойдем. — амулеты отдала в робкие руки, не решилась надеть сама, чтоб не смущать, — это знаки, что вы под защитой. Ну же, берите!
Бирюзовые кругляши на тесемочках завораживали. Голубенькие! А все что не серое, все красиво, правда же?
Так и пошли. Я — флагман, девочки в кильватере. Удивление надежно отодвинуло их страхи, ведь у каждой на шее висело по важному, тщательно упрятанному за ворот глухой рубахи, оберегу. Первому в жизни настоящему волшебному оберегу! Да еще такому невероятно красивому, даже лучше, чем мамкины бусики из медных монеток, которые нужно чистить, чтоб блестели!
По причине сырости тренировались в широком коридоре около казарм. Это вам не свежеотстроенный дворец, где предусмотрены полигоны для командос. Это древняя крепость, где плац — наше все. А на плацу еще сыро и стыло.
Ветераны зря надеялись на свои опыт и мощь молотобойцев. Киру вырастила Гильдия наемников и тренировочного стажа у нее, пожалуй, поболе будет, чем у многих здесь. А про реальный боевой опыт и говорить не стоит. Нужно было порасспросить, с кем на деньги биться собираешься. А нет — их проблемы. Вон один, уже явно проигравший, тяжко дышит в сторонке и потирает пострадавшие места. Знаю я эту милую Кирину манерку: отлупцевала! В душе ворохнулось удовлетворение. Обычно Кира противников не унижает, а значит, этот сорокалетний болван нарвался, язык распустил. Братишки давно меня просветили — амазонка умеет так бить, что к вечеру тело расцветает синяками в самых неожиданных местах, большей частью — мягких. Больно, неудобно, обидно и безопасно.