Мудрый Гунар начал вежливо и доброжелательно расспрашивать уважаемого гостя о том, как давно он получил звание магистра, да за какие разработки? Опытом, дескать, не поделитесь? А может, за какой иной вклад в развитие магии?
Ага, за развитие. С наполовину бронзовой фибулой.
Бови быстро перевел тему. Интересно, сколько ковен таких магистров наклепал при герцоге Дезгоне? Юттим своего магистерского звания добивался долго и получил только вместе с нынешней должностью. В Академии званиями не разбрасываются.
В сутолоке подготовки к отбытию гость еще пару раз пытался выбить для себя особенное обслуживание, давя апломбом мага-аристократа, и каждый раз мой магистр оказывался рядом. У него следилки по всей крепости. Хитринки в карих глазах ясно давали понять, что игру «засланному казачку» он ломает вовсе не для того, чтобы в пылу возможного конфликта не пострадала я. Просто нам не нужно внимание ковена, если пострадает гость.
— Потерпи, Нина. Вот мы уедем, ребята быстро его приструнят. — ну да, понимаю, столичному мажорчику нечего противопоставить двум боевым офицерам и четырем десяткам худо-бедно обученных солдат, которых я очень-очень просила присмотреть за женщинами. Ковен там или еще что, а нечего армию задирать.
Конь Витто горячился и все норовил поравняться с кокетливой Пряжкой. Этой барышне такое счастье привалило — аж три поклонника разом и все немыслимые красавцы-производители. Чую, не миновать нам жеребенка. Буду болеть за коня Витто, тем более что вчера магистр познакомил нас, так сказать, официально. Ах, какое было знакомство…
Уже перед самым отбоем Витто почти ворвался в нашу гостиную, где я заканчивала проверять собранные вещи мальчиков. Вошел с таким видом, что я подумала — кто-то умер.
— Нина! Мы не можем ехать завтра! Подпитка Переправы!
Твое ж волшебное число «пи»!
Из памяти вон! Можно было бы все сделать поутру, перед самым отбытием, но не заставлять же измученного и обессиленного мага отправляться в исторически важную поездку! Это жестоко и неумно. Я, безусловно, помогу, но даже если себя полностью вычерпаю, стопроцентного восстановления у Витто не будет. Даже половинного не будет. На добротное восстановление время надобно. А потому — не вариант. Во-первых, показать степнякам его слабость никак нельзя! Во-вторых, Витто — боевая единица. Да и мне нужно быть в форме, а не снулым пескариком.
— Побежали! Сейчас и покормим! А за ночь успеем отдохнуть. Ведь это же ничего, что на полсуток раньше?
Цинично-прямолинейное «покормим» моего соратника покоробило, но сути это не меняло. И нечего обижаться, я ведь тоже корм, хоть и опосредованный. И вообще, перенести мероприятие на время перед сном — хорошая идея, которую стоит закрепить, как постоянное правило. Отмучился, и спать. Легче истощение переноситься будет.
Витто опять меня удивил. Этот мужчина слишком часто меня удивлял. И заставлял собой любоваться. Пока я добывала жизненно необходимый нам перекус, он ждал меня на плацу. Верхо́м!
Мощный светляк пари́л над головой всадника, выхватывая его из густой тьмы, как прожектор. Воистину всадник ночи! Конь и хозяин были одной масти. Вороные. Повисшая тишина подчеркивала исключительность момента. Даже сбруя не звякнула, или я не услыхала, залюбовавшись. Господи, как он мне нравится! Весь! С конем, с довеском в виде Переправы и неуместным благородством. Весь!
— Давай, я помогу тебе сесть, Нина.
Куда сесть? А… Ну да, Переправа же. Помнится, когда мне в первый и единственный раз пришлось ехать впереди всадника, мне не понравилось. Особенно когда Ванька железными ручищами прихватил под ребра подсаживая. Это больно, между прочим. Но Витто не Ванька. И левитировать гораздо приятнее, ведь я уже знала, чего ждать. Самое удивительное, что магистр и не думал шифровать свои уникальные умения. Наверное, для караульных на стенах это смотрелось так, как будто некий силач вздернул меня в седло одной рукой, как котенка. Но, сидеть все равно неудобно. Ведь дорога под гору. Зато романтично, и прижаться можно, и понежиться краткий миг в желанных руках.
А Переправа в темноте ночи слегка пульсирует едва заметным перламутровым свечением, как будто здоровается. В районе моста — густо, над водой — разрежено. Не скажу, что очень красиво, но масштаб поражает. Тактильные ощущения на меня сейчас производят куда большее впечатление, чем красоты ночи над рекой. Тепло руки Витто, шагнувшего в пену гораздо важнее радужно-мыльного свечения Переправы. Мучительно хотелось сделать шаг туда, за ним. В эту пенистую неизвестность, к нему, к его теплу. Но, не велено…