— То есть, вы хотите сказать, что эти нападавшие «программу минимум» выполнили, пусть не убили, но магически вымотали и недозволенное использование магией спровоцировали. Всплеск был зафиксирован и вас начали искать.
— Странно, что не нашли, — Ваен немного захмелел, пьем-то без закуски, зачем забивать божественный шоколадный привкус?
— Нина, детка, — обратился ко мне старый маг, — выпусти свою силу ненадолго.
Да легко.
Глубокий багрянец стекла сменился размытым ультрамарином. Или этот цвет называется электрик? А-щщ! Нашла о чем печалиться, газовая конфорка, она и есть газовая конфорка!
— Вот так я и узнал, что в мире вновь появился гость с изнанки, — Гунар довольно щурился, — а найти тебя особого труда не составило. — На стол легла цепочка с пулеобразной подвеской, — поисковик указал место на карте. Организация путешествия заняла времени больше, чем, собственно, сама дорога. И вот я здесь.
— А те, кто на вас напал? Они связаны как-то с э-э… целью вашего путешествия? — Это Кира, наконец, подала голос, охранника из себя быстро не вытравишь. А ведь верно, я непростительно беспечно позволила себе отмахнуться от этого эпизода.
— Хочется верить, — задумчиво сказал Гунар, — что это просто случайность. И Кира верно угадала, что мужчины затеяли недозволенный поединок в заброшенном тупичке, но для простых бретеров они слишком слаженно действовали. Мне в этом королевстве не рады многие. Можно назвать полдюжины имен известных людей, которых может обеспокоить мое появление и люди эти в состоянии не допустить своевременной регистрации.
— То есть, вы хотите сказать, что эти нападавшие «программу минимум» выполнили, пусть не убили, но магически вымотали и недозволенное использование магией спровоцировали. Всплеск был зафиксирован и вас начали искать.
— Странно, что не нашли, — Ваен немного захмелел, пьем-то без закуски, зачем забивать божественный шоколадный привкус?
— Наверное, репутация особняка Фукеш оправдывает утрату рвения, — ох ты ж, он же не знает, что я поспособствовала восстановлению резерва старого мага, но ведь догадаться-то совсем несложно. Хорошо, что клятва уже дана, непонятно только почему так легко. Такое доверие к Гунару, или у Ванечки свой интерес? И это точно не мужской интерес к стервозной замухрышке. А вот дом Сары Фукеш в качестве тайного убежища — вполне. Пусть и с неприятным приложением в виде вздорной меня.
— А скажите уважаемый Гунар, мой предшественник…
— Да что ты заладила, уважаемый Гунар, уважаемый Гунар, — зови дедушкой. Мне понравилось, как ты называла меня там, в переулке.
— Скорее уж дядюшкой, — так, похоже, меня все-таки развезло даже сквозь весь этот адреналин, поющий в крови до сих пор, — мне ведь на момент смерти там, дома, было пятьдесят пять без одного месяца. Три четверти жизни позади.
— Да? С этой точки зрения, мы почти сверстники, но я уже привык думать о тебе, как о молодой особе. Пусть будет дядюшка. И для тебя Кира, детка, тоже. А то ты на меня глаза поднять боишься.
— Вот это будет нашим вами… то есть, нашим с тобой, дядя Гу, следующим разговором. Но это — после храма.
Сара веселилась, выражение «дядя Гу» ее насмешило, ну хоть кто-то радуется. Для меня, битой жизнью тетки, вот так запросто принять в «дядюшки» незнакомого и явно обремененного врагами мужчину было абсурдно. А как отказаться? В этой ситуации — просто немыслимо глупо. Такими предложениями не разбрасываются. М-да, Нина, ждет тебя большая работа над собой. Чтоб зачесалось, у того, кто меня украл, найду — почешу!
— Разговор о чем, детка?
— Это потом, дядюшка, — обращение вырвалось легко, даже без внутреннего стеба, — а сейчас, хотя бы в двух словах, о моем предшественнике. Как он жил? Вы упоминали водопровод.
— Да-да. Водопровод и гладкие зеркала, это придумал предок Павиш. Эти вещи составили основу благосостояния семьи моей матери. Еще он занимался с целителями, но больше в качестве знахаря, хорошо в ранах разбирался. Под конец жизни подружился с горными людьми, но об этом мало что известно.
— А как к нему относилась семья? Что-что, а замена личности не могла не удивить.
Норд отстранился от семьи сразу. Переселение ведь произошло в тело взрослого мужчины, имеющего жену и детей. О жене мне мало что известно, новый Норд ей не нравился. А о детях он хорошо заботился настолько, насколько мог. Это все, что я, будучи мальчишкой, запомнил. Когда мы познакомились, предок Павиш уже жил один, в маленьком, но очень удобном домике, который сам и построил.