Вот тут-то я и подставилась второй раз за это бесконечно длинное утро. Гунар всю душу из меня расспросами вынул, но беспокоили его не столько мои жалобы на усталость, сколько то, что магичила я сегодня необычайно интенсивно. И в парня энергии вбухано, и старички мои укомплектованы силой под завязку, а ведь тоже не бездельничали.
— Да не понимаю я, дядюшка, что ты хочешь услышать. — Всплескивание руками на мага впечатления не произвело. — Устала сильно, это да, то ли оттого, что силу из меня цедили, то ли от ситуации этой дурацкой. Но со мной что-то не так. Нервная, я стала.
Гунар локаторами своими поводил и вынес вердикт.
— Переутомление. У тебя состояние, как у воина, просидевшего месяц в жёсткой осаде. Недосып страшный. Отсюда и нервность твоя непомерная. И задержка женская.
Задержка? Ох, не люблю я это слово. Но про беременность Гунар молчит, а потому и я переспрашивать не стану.
— Ну понятно, дневные гормоны я, продлевая день свернутым временем, выжигала до последнего, а ночные не успевали вырабатываться, потому что спать было некогда. — Слово гормоны произнесла, разумеется, по-русски. Дедусь, само собой, заинтересовался. От нудного пересказа скудных знаний об эндокринной системе спас клич Халаха, пора было выдвигаться. Уже на пути к кибитке Гунар таки спросил, как я о воспалении догадалась, да еще в таком укромном месте человеческого тела расположенное, про которое не всякому в голову придет. Ответить постаралась тихонько.
— В прошлой жизни сталкивалась, — почти не соврала, да.
Халах, даром, что очень пожилой, фразу расслышал.
— Так я думал! Ты с изнанки! — надо отдать должное опытному старцу, говорил он совсем не громко, но эманировал таким любопытством, что у меня волоски на руках встали, от страха, а вдруг остаться захочет? Но нет.
— Я знаком с одним мастером из горных людей, этот горец дружил с таким, как ты. Рассказывал про синюю силу. Дозволь, я поведаю ему о тебе.
Конечно, дозволяю! А вдруг, этот горец знал моего предшественника, Николая Арефьева?
— А не Нордом ли звали этого человека с изнанки? Если так, то я хотела бы познакомиться с этим горцем, — старый Гунар аж пошатнулся от чувств, так его впечатлили новые открывшиеся перспективы. Надо думать, человек сто семьдесят лет жил этой историей. Жил и терпеливо ждал.
Подошла попрощаться смущенная Кира. Привычно погладила по плечу, пряча глаза, потом истово, но осторожно обняла.
— Не волнуйся, я обязательно к тебе вернусь, — и хихикнула, — мамочка.
Вот козявка, сбила-таки на сентиментальную слезу.
Застоявшаяся лошадка бодро тронулась, оставив перед нашей элегантной калиткой пару душистых подарочков.
А мне теперь ждать. Ждать, Ваена, чтобы накостылять ему, за то, что смылся, ждать долгих две недели возвращения близких, ждать, что принесет мне общение с заносчивым юным степняком. Оставалось надеяться, что дед как следует промыл ему мозги.
Часть 29
Дораш дремал, я не стала его беспокоить. Самой бы прилечь, но хотелось есть. Нервы мои сегодня вытрепали на совесть, и это еще не конец. Значит, надо идти готовить. Я бы ограничилась пряным мясом и салатиком, Ваену тоже нравилось так ужинать, но моему гостю ничего подобного есть нельзя. Легкое, протертое, нежирное. Значит, опять все тоже. Тоскливо хотелось привычной еды, борщичка, пельмешек, драничков, надоели бесконечные крупы. Ладно, придется еще потерпеть, а потом …
Вот сейчас мясо варить поставлю, чайку с лепешкой перехвачу, да пойду отдыхать и болтать с Сарой, пока мясо варится. Завтра опять рабочий день, который я намерена провести куда осмотрительней.
— Так и сказал? — Трепетала многослойностью Сара.
— Ага, он почти точно уверен, что знает чья Кира родственница. — Сара завертелась волчком, я тоже так извивалась в душе, когда Халах объяснял, что ему надо от Киры. Это когда мы в кибитке ехали. Не договаривал, подлец, зачем бы ему столько хлопот городить, можно подумать, шаманы всегда рутинные торговые миссии сопровождают, ага. Не иначе как нужен ему этот теоретический родственник, а Кире опять отведена роль куклы. А-аащщ!
Лежать среди бела дня было так непривычно и даже неприятно, что приходилось себя одергивать, чтобы не вскочить и не рвануть в хлопоты, даже вязание себе запретила.
— А еще сказал, что главный шаман определит это наверняка.
— Ро-одс-ственница. Зачем? Опас-сно? — За эти недели интонации Сары стали более живыми. Сейчас она переживала за наших, а потому опять вернулась к этой манере строить фразы, которую я про себя называла механической.