А Фарх все так же сидел сычом и в беседе участия не принимал. Мне, как хозяйке жирный минус — гость скучает.
— Уважаемый Фарх-ар, я еще не поблагодарила вас за отменную пряжу. Она просто восхитительна! Готова купить еще. В пять раз больше и каждого цвета. Это возможно? И вот этот войлок? Вы им торгуете?
— Что? Тоже готова брать за деньги?
А яду-то, яду…
— Отличный материал, теплый, яркий, практичный. Да, прикупила бы. Продадите?
— Зачем тебе?
Вот достал своим хамством! Брыщ шершавый!
— Хочу себе обновку справить из этой красоты. И Кире, и Титу.
Халах дробно засмеялся над растерянностью зятя.
— Для племянницы моего друга и спасительницы моего внука все можно. Но мы засиделись, пора возвращаться. Завтра торговый день.
— И когда вам в обратный путь, уважаемый?
— Благодаря тебе и договору с оружейниками мы расторгуемся быстро и с прибылью.
— Я совсем не знаю ваших нужд и обычаев, очень бы хотелось приготовить подарки для семьи моего шуни Дораша. Что порадует ваших женщин? Не откажите в совете.
— Надо же, егоза, выучила. Ты и впрямь считаешь моего внука своим шуни? — Халах веселился не скрываясь, наблюдая за отцом Дораша. — Боги щедро одарили мою семью. Никто из племени не может похвастаться такой родней, пусть и приемной. Придется тебе, зять, обрести десятую дочь.
Нафиг, нафиг.
— Лучше вы, уважаемый, возьмите меня во внучки, а Киру в правнучки. С почтенным Фарх-аром мы лучше торговать станем. Так что там с подарками?
— Ой, да чего им только не надо! — Амазонка аж на ноги вскочила. — Я почти все свои походные запасы оставила. Иголки купим, хорошие нитки, полотно, у них даже пеленки шерстяные, представляешь? — Это Кира? Это моя Кира, которая эмоции цедила, как драгоценный елей? Не зря съездила!
Гости отбыли, а с ними и мой Дораш, еле оторвала от него Тишку.
Кира обнаружила на своей кровати аккуратно сложенную городскую одежду степняка. Я восприняла это как символ, он вернется к нам.
— Тишенька в бассейне. — Отрапортовала материализовавшаяся Сара. — Плачет. Не трогай! — Пресекла подруга мой порыв немедленно кинуться утешать и обещать, что Дораш вернется. — Гунару надо объяснить про Тита, а малыш пусть побудет один.
Наша, когда-то казавшаяся огромной, кухня неожиданно стала тесной. Появились еще кресла. Тишка присоединился к нам довольно быстро. Трудно это для человека, быть одному, когда рядом общаются. За разговорами я довязала свитер Дорашу.
Часть 41
Тит так и задремал, скрутившись в кресле ужиком. Сам разговорный процесс боженёнку неинтересен — ему ведь не только в моей голове вольготно. А вот на новых людей посмотреть да порадоваться их изумлению, это да, внимание наше солнышко любит.
Гунар поначалу с удивлением всматривался в нового для него персонажа. Ох, как я его понимала, вот это кудлатое-конопатое, сидящее в кресле с ногами — огненный бог? Но Тит на такие мелочи, как недоверие, внимания не обратил. Репортаж из храма о «божественных деяниях» прямо в мозг кого хочешь убедит. Я даже немного насмешничала над дядюшкой, в глубине души. Сколько событий свалилось на беднягу, но ведь он и сам этого хотел, правда же? Это ли не пища для его изнывающего любопытства. И я — вся такая неместная, и Сара, и степняки, и Кира с ее поводком, а теперь еще и бог, да не какой-нибудь, а, можно сказать, опальный. Повезло так повезло.
Кстати, когда я вместе со всеми просматривала «видео» из храма, меня неприятно царапнули две вещи: мой собственный внешний вид, срамота позорная, и то, как неловок Тишка в оценках поведения людей. Почему он глаза закрыл? ну, огонь, что тут страшного? ну умрет и что? ребенок — это хорошо? что такое падаль?
Это ж на какую глыбу я замахнулась так опрометчиво? Да, у меня есть огромное желание помочь Гунару освободится от его обязательств, но это вопрос времени. Да, у меня неизбывный долг перед Николаем Арефьевым. Хотя бы потому что он — фронтовик. Но Тишка уже непросто всеми нелюбимый Раштит, которому я должна за вторую жизнь, хоть и не просила ни о чем. Он залез мне в душу, такой солнечный и наивный, как щенок лабрадора. Теперь это мой крест, возможно, на долгие годы. Но это радостный крест.
Кирочка сидела на полу и перебирала несшитые детали свитера. Впервые вижу, что ее увлекло мое незаконченное рукоделие, обычно она интересовалась только результатом. До сих пор забавляюсь, вспоминая, как она мягкие меховые тапочки-шлепки носить училась, коньковым ходом, ага.