Ну, вот и всё. Осталось две бумаги без отметок: заявление на отпуск и докладная о проверке склада. Вот красная папка «На подпись», туда и воткнём. Телефон зазвонил. Эх, бедолага, я по этому номеру сегодня пальцы отбила! Ответить, что ли, пока коллега рыдает в сортире?
– Здравствуйте, вас приветствует научно-производственное предприятие «Фармэнс».
Робкий голос спросил о вакансии. Ага тут офисная АТС.
– Давайте я переключу вас на отдел кадров.
Снова звонок. Из Самары, просят генерального. Ну, хватит уже, господа фармацевты, начинайте работать. Щелкнула переключателем:
– Андрей Павлович, с Самарой будете разговаривать?
– Переключите на меня, я уже иду!
Из кабинета Генерального выскочил моложавый лощёный мужик, стал открывать кабинет зама.
– Алло, соединяю вас с Олегом Анатольевичем!
Вслед за ним в дверях показался толстоватый и лысоватый мужчина:
– Что, прислали уже вместо этой курицы? Как вас?
– Лина.
– Чай мне, Лена, и что там есть срочное?
Послать? Нет, сначала пусть бумагу подпишет! Подложила статью в папку «На подпись» и сунула ему в руки:
– Вот, подписывайте, а я пока чай заварю.
– Это что? – он ткнул пальцем в разложенные уголки.
– Как кто-нибудь меня подменит, так разнесу, – мирно ответила Лина, расставляя на подносе чайную пару, сахарницу и вазочку с печеньем.
– Неси, пока я здесь. А потом поедем в детдом.
– На Советской?
– Угу.
Это удачно, до дома от него минут десять ходьбы. Лина быстро разнесла папки по кабинетам, никто даже не обратил внимание, что бумаги носит чужой человек. Только главного технолога на месте не оказалось, но уборщица, протиравшая фикус в холле, без всякой просьбы с Лининой стороны открыла кабинет. Лина застеснялась:
– Ой, да вы просто положите ему на стол, – сунула она ей папку в руки.
Глава девятая
Сел толстяк рядом с водителем, Лина сзади. Сначала что-то у водителя спросил, потом к Лине развернулся. Она понимала, что мужик хамло, имя её сразу не расслышал, потом вовсе забыл, а поскольку она смыться собиралась, то в памяти его застревать не хотела, поэтому отвлекла вопросом:
– А что у нас в детдоме?
– День защиты детей у нас. Оргтехнику дарим.
– Э-э, ксероксом будем их защищать?
Толстяк растерялся:
– Что, надо конфет купить?
– Телефон давайте.
Связалась с директором детдома по его телефону, спросила, что можно купить детям. Как раз проезжали мимо пиццерии, спросила, можно ли пиццу. Тётка оказалась вменяемая, сказала, что вообще нельзя, но один раз можно. Обещала задержать полдник минут на десять, если опаздывать будут. А в пиццерии, когда узнали, для кого пицца, захотели отдать все шесть коробок бесплатно. Толстяк обиделся.
– Нельзя отказывать людям в благом деле, – похлопала его по плечу Лина. – Пошли, шарики купим.
Зашли в агентство «Счастливое детство», купили связку шаров, прихватили с собой двух аниматоров в клоунских костюмах, и уже двумя машинами, с хозяином пиццерии за рулём, сопровождаемым двумя работницами, отправились в детдом. Насчёт аниматоров вышло удачно, иначе бы всё ограничилось бабьими слезами. Детки были не очень здоровые, Лина бы и сама не сдержалась, но ребята в клоунских костюмах закружили и взрослых, и детей. Скинув в угол туфли, она босиком и хоровод водила, и за шариками с ребятами гонялась, а потом сказочных героев изображала. В какой-то момент, оглянувшись, она отметила, что с детьми кружатся кроме воспитательницы только она и хозяин пиццерии, тётки зажали в углу директрису детдома и о чём-то выспрашивают со слезами, а Андрей Павлович сидит на детском стульчике с двумя девчонками на коленях, а трое пацанов пытаются с такого же стульчика влезть ему на шею. А, плевать на всё, поправляя юбку липкими руками, подумала она и, вставая на четвереньки, шепнула рядом стоящему мальчику, кого они будут изображать.
– А мы кто? – запищал пацан, усевшись ей на спину.
– Иван царевич, – завопил другой, пытаясь спихнуть его с Лины.
– А вот и нет, – вцепился он в неё так, что блузка треснула. – Мы конёк-горбунёк!
Ушли только когда детей погнали на ужин. Вернулись в пиццерию, хозяева под впечатлением накрыли поляну. Выпили, бабы опять ударились в слёзы. Под настроение ещё Лина рассказала, что маленький мальчик Андрюша, с которым она изображала конька-горбунка, поделился с ней, что мама у него есть, она хорошая, только водку немножко пьёт, а вот папы нет, а хочется ему с папой на рыбалку ходить. Она первой ушла в машину, сказав водителю, что ее надо добросить до начала Московского проспекта. Андрей Павлович долго прощался с новыми знакомыми, а Лина, сильно уставшая за день, да ещё выпившая, незаметно вырубилась.