– Да не факт, – покачал головой главред. – Всякое бывает. Жаль, а мне он нормальным показался.
– Да и мне тоже сначала!
И Лина рассказала о том, как прикинулась секретаршей и хотела смыться, добравшись фармэнсовской машиной до детдома, но не смогла из-за того, что втянула в это дело слишком много людей. О том, что этот Андрей Павлович с ней сказки не изображал, но зато детишки по нему лазили, и сам он был очень трогательный, когда они его терзали. И в пиццерию она вернулась осознанно, очень ей понравился искренний порыв этих людей сделать добро детям. Ну, а дальше…
– Совсем ты, Лина, маленькая дурочка. Ну зачем было так рисковать?
– Да всё я осознала! Женский алкоголизм – зло.
Глава десятая
Пол кабинета был усеян бумагами. Андрей Павлович стоял у шкафа с распахнутыми дверцами, пролистывая папки, а потом со злостью швыряя их на пол.
– Андрюха, прекрати разбрасывать документы! Всё равно прежде чем вышвыривать всё это, придётся ещё раз просмотреть. Уборщице такое не поручишь.
– Олег, не беси меня! Ты что, не понимаешь, что если протокол не найдётся, нам кирдык! Ну вот скажи, как он мог пропасть из кабинета?
– Андрюш, ну давай не сразу о самом грустном? Ну, запихнул ты его куда-то не туда!
– Нет, этого просто не может быть! Ну, не может быть, что в среду нам пришлось отозвать четыре серии препарата, а в четверг мы обнаружили пропажу протокола. У нас крыса! Если протокол не найдётся, мы не сможем начать производства биосимиляра, и всё – мы банкроты!
– Хватит истерить! Вспоминай давай, кто у нас перебывал за эти три дня!
– Значит, так. В понедельник мы с тобой протокол обсуждали. Ещё намечали, что на первом этапе обойдёмся старыми мощностями, а после пуска опытно-промышленного цеха начнём производство по полному циклю, включая субстанцию… вот, видишь, я карандашом на обороте прошлогоднего плана набрасывал примерные даты и средства на закупку субстанций в Словакии только в первом полугодии. Точно помню, что, когда уходил, протокол убирал в сейф. Назавтра… тебя ведь с утра не было? Да, помню, что из сейфа доставал неучтёнку…
– Помню, Семёнычу, мы об это ещё на прошлой неделе договаривались.
– Был протокол! Я его не разглядывал, но он заметен среди прочих бумаг, потому что листы голубоватые и тоньше ксероксной бумаги. И всё, больше не видел.
– Ну, во вторник я появился к обеду. А потом мы и видеть ничего не могли, потому что перебрали.
– Вот! Именно тогда мы могли потерять бдительность и допустить в кабинет постороннего человека!
– Сейчас Макс возьмёт записи со всех камер и выявит, кто в кабинет заходил.
Просидели до конца дня. Пришлось выйти и в выходные. Макс бормотал:
– Такое совпадение просто не может быть случайным! Чтобы и пропажа, и куча посторонних, хотя обычно к нам редко приезжают, тем более, группами. А тут и из областного аптекоуправления, и толкачи эти с курсов, да из разных областей… во, шесть регионов! И на работу приходили наниматься, и из областной больницы за коим-то хреном… ты посмотри, а фамилии гостей! Ведь это надо было так народ собрать, чтобы три Ивановых, две Васильевых и две Протасовых! Так, подожди, а почему в заявке тридцать один гость, а фактически прошло тридцать три? Мужики, извиняйте, я на вход, буду проверять ещё раз паспортные данные.
И через пару часов ввалился с окончательным выводом:
– Вы там у себя молекулы считаете, а мои придурки людей по головам посчитать не могут! Заявлены тридцать одна, вошло тридцать три, вышло тридцать две! Получается, что кто-то из них до сих пор в здании! И либо одна из тёток два пропуска получила, либо в группу крыса затесалась!
Только в понедельник они смогли добраться до тех, кто заказывал пропуск. И тогда путаница ещё больше усилилась: отдел кадров посылал на место секретаря директора двоих, а Андрей Павлович утверждал, что было трое, две были бестолковые курицы, а третья его вполне устроила, зовут её, кажется, Лена, только вот больше почему-то не пришла. А к юристу приходила корреспондентка, только вот фамилию он почему-то не записал. Не то Иванова, не то Силуанова.
– Мы, конечно, пробиваем всех по паспортам, – заявил владельцам производства Макс. – Только вот это незаконно. И не действенно, потому что через знакомых полицейских и за деньги.
– Прежде всего проверяем Ивановых. Олег, юрист наш ведь твоя креатура? Ну вот и вели ему землю рыть, но с кем он общался, вынь да положь!
– Он на больничном. Сказал, женщина молодая, около тридцати, толстож… с широким тазом, словом. Некрасивая.
– А, мать вашу!
Андрей Павлович, брызгая слюной, разразился непечатной тирадой, копаясь в карманах. Выудил визитку и взял трубку, хотя Макс призывал его действовать осторожно.