Когда её слова услышал Иван Ильич, он сначала вызверился: «Зачем?!», а потом сказал:
– Пусть заказывают пропуски на нас двоих, – и мстительно пояснил. – Ты, Иванова, с тех пор пару килограмм наела, и в окне теперь застрянешь. Так я подпихну.
По дороге она спросила, почему у серьёзного производства такая слабая служба безопасности.
– Да какое серьёзное? На ладан они дышат! Или ты по моей статье судишь? Так это джинса. Это областная администрация заказала. Понимаешь, области очень важно иметь собственное фармакологическое производство, тем более, в перспективе свой инсулин. Это не только экономика, но ещё и политика. Была экспериментальная лаборатория, прикупили производственные площади. Ну, ребята молодцы, конечно, два собственника, не акционируются, все кредиты на себя вешают. А без новой линии им точно конец.
Их встречали на проходной все трое. Показала в приёмной, откуда что брала и где раскладывала. Макс с недовольством подтвердил, что запись с камеры в приёмной зафиксировала, что Лина дальше порога кабинета не заходила. Новая секретарша при этом с тревогой покосилась на камеру над входной дверью.
– Иван Ильич, золотой вы мой, – хихикнула Лина. – Носите вы мой образ в сердце, а не на жёстком диске. А тут – ни чулки не подтянуть, ни макияж не обновить. О служебном романе вообще не заикайся, сразу спалят.
Прошлась по коридорам, показала кабинеты, в которые заносила документы. Когда указала на последний, Макс встрепенулся:
– Этот закрыт уже почти месяц! Главный технолог в ковидном госпитале!
Лина подтвердила, что да, дверь была закрыта. Уборщица открыла его даже без просьбы с её стороны и положила папку на стол. Всей группой они влетели в кабинет, перебрали бумажное захламление на столе. Нет папки. В фойе за фикусом замаячила стройная брюнетка. Лина вспомнила её, она с Олегом за столом сидела в тот вечер. Интересно, а её проверяли? Хотела спросить, но местные мужики старательно делали вид, что брюнетки тут нет.
Охранник привёл уборщицу, Лина её признала, а та Лину нет: не входила, не вносила! Иван Ильич указал на камеру в коридоре, спросил, сохранились ли записи.
– У меня те дни и в сердце, и на жёстком диске, и на сменных носителях, – покосившись на Лину, ответил Макс.
На записи он быстро поймал момент, где Лина стоит у двери, передаёт папку, а уборщица заходит в кабинет и сразу возвращается – уже без неё. Олег слишком поспешно скомандовал:
– Вырубай, дальше всё ясно. Ну, Александра Ивановна?
Когда поднажали, она с недовольством признала, что да, припоминается что-то такое. Мужики глядели на уборщицу угрожающе, она тряслась от страха, а Лина, хотя из-за отказа этой тётки пережила довольно неприятные мгновения, всё же осознала, что та вовсе не пыталась её подставить. Подумаешь, неделю назад что-то перенесла и положила! Кто бы не забыл? И она вежливо попросила:
– Александра Ивановна, а давайте повторим ваш маршрут? Вот взяли вы из моих рук папку, – она повертела головой и взяла из рук охранника какой-то тонкий журнал. – Я подаю, вы заходите, кладёте… ну?
Уборщица схватила журнал, влетела в кабинет, бросилась к столу, но внезапно затормозила:
– Куда тут чего положить? Слетит же!
Ну да, они же перебирали бумаги и всё раскидали.
– Александра Ивановна, тут всё было не так. Прежде бумаги стопками лежали.
Та закусила губу:
– Всё равно! Нет, я вспомнила! Я папку положила сверху, а она съехала, скользкая же. И я её переложила… вот, на столик!
У стены стоял диван, перед ним журнальный столик, по бокам два кресла. Пусто.
– Да кто же сюда заходил-то? – вскинулся Андрей Павлович.
– Надо просматривать запись дальше. Если папка исчезла, значит, кто-то позже заходил, – сказала Лина.
Иван Ильич поглядел на брюнетку, подававшую отчаянные сигналы Олегу, и захохотал:
– Олег, сознавайся уже!
– В чём?
– Да не моргай ты невинными глазками! Дама сигнализирует тебе, что ваша конспиративная квартира засвечена. Посмотрит Макс запись дальше и увидит, что вы входите сюда вдвоём. Куда папку дел, шпион промышленный? Девушка, как вас там, папку не видели?