Брюнетка замотала головой:
– Нет! Но, может, она под диван завалилась?
Под диваном ничего. Тут Макса осенило:
– Вы ведь его раскладывали?
Кинулся к нему, поднял подушки сиденья, выдвинул ящик и вытащил из-под него папку, смятую гармошкой и запылённую. А в ней искомый документ на голубоватой бумаге с визой генерального.
В общем, как с самого начала предполагал Олег, имело место обычное головотяпство. Генеральный орал на кого-то из двух новых бестолковых секретарш, одновременно подписывая бумаги. Вместо копии протокола визу поставил на оригинале и кинул на секретарский стол. Если бы секретарша была прежняя, она бы знала, что главный технолог надолго выбыл, и нести такие бумаги надо в общий кабинет. В результате папка попала не туда, а потом и вовсе в диван, а потом по ней ещё попрыгали его активный зам с бухгалтершей. Ничего, главное, что «Фармэнс» спасён!
Проводив гостей, они на радостях выпили, но без фанатизма. Макс продолжал злиться, утверждая, что секретарша не так уж проста. Олег его живо заткнул:
– Ладно уж, признайся, что запал! Хочешь нарыть компромат и шантажом загнать в койку? Но в этой очереди ты последний! Первый претендент наш генеральный, который уже домогался её тела, но неудачно, вторым буду я, но не забудь ещё её собственного начальника, человека не последнего, депутата областной думы. А он сторожит её как дочь родную!
Глава одиннадцатая
У Леры юбилей – сорокалетие. Примета такая, что отмечать нельзя. Но она настояла, чтобы с коллективом выехать на природу. Лина предложила отдежурить в редакции у телефона. Как ни уговаривала её именинница, Лина решительно отказывалась ехать:
– У меня с алкоголем тяжёлая история. Я пить не хочу и на пьяных глядеть не хочу. Ясно же, что перепьют сто процентов мужиков и пятьдесят процентов женщин. Мало того, ещё уламывать начнут, чтобы выпила. А на босса, который больше месяца в завязке, а теперь развяжет, мне и вовсе глядеть не под силу.
– Поехали, Лина. Ей-богу, пить не буду, – вдруг говорит Иван Ильич. – И тебе буду только воду наливать. Будет у нас с тобой родниковый юбилей.
– Я тоже пить не буду, – ухмыляется Игорь. – За твой поцелуй, Лина, готов трезвым продержаться.
– Поддерживаю, – хлопнул его по плечу Миша.
– Я что вам, Мэрилин Монро? Она, говорят, как-то большое воинское соединение перецеловала в ходе рекламной акции. А я целую только тех, кто мне нравится. Игоря – только в одном случае: не только трезвого, но и мёртвого, в лобик и в гробу. И сокамерников его с Мишей на тех же основаниях. А остальных… не так уж их много, всех остальных, и, если все трезвыми будут, как мужчин, так и женщин я облобызать готова.
– Хотелось бы посмотреть, – хихикнула Милана.
– Мне кажется, моя целомудренность никакому риску не подвергается, – вздохнула Лина. – Все напьются!
Выехали на арендованном автобусе в пригородный сосновый лес, тот самый, в который встроили микрорайон Жаброво, но подальше от жилого массива, на берег Тихой Рясы.
Пока дамы оформляли поляну, именинница объявляла победителей в отдельных номинациях «Чепухи», потому что после начала застолья, как она выразилась, «литературный вкус понизится на сорок градусов». Хотя в качестве приза плескала в стакан номинанту из подаренной ей бутылки какого-то крутого бренди.
– Номинация «Шик-блеск»! Мнения разделились между двумя перлами: «Он бросил к её ногам горсть бриллиантов» и «На день рождения Вася подарил ей сковороду Тефаль, а на 8 марта алмаз Кохинор». Номинация «Пожар любви»: «Он заправил бензином полный бак и полетел дальше, сгорая от страсти». Номинация «Имя, сестра!»: и женское, и мужское представлены нашим горячо любимым ответственным секретарём. Поприветствуем Руладу Андреевну, сокращённо Рулю, и несократимого Эмпедокла Васякина! Номинация «Прелюдия страсти»: «Одним движением он снял шлафрок, шапокляк и кальсоны»…
Конечно, пили все. Некоторое время продержался оператор Дима, но потом потянулся за остальными. А вот Иван Ильич пил минералку и Лине наливал её же. Когда Дима «развязал», он отобрал у него гитару, прилёг головой на Линины колени и запел неожиданно совсем не мужскую песню, только слегка подкорректировав текст:
Поцелуй на моих губах
Горит в огне
И вся музыка сейчас –
О ней, о ней.
Я хочу, чтоб это был сон
Но, по-моему, я не сплю
Я болею тобой, я дышу тобой
Жаль, но я тебя люблю.
– Иван, не дразни мальчишку, – шепнула ему Лера.
Дима сердито оглянулся на них и потянулся стаканом к разливающему. А Иван Ильич спросил:
– Лина, я молодец?
– Ага, вы мой герой. Гитарист, певец, умник, да ещё трезвый, – ответила она и потянулась к нему губами.