Злоумышленники пришли всего через четыре дня. Санталов уехал в Новогорск опять на пару дней, и в первую же ночь Лина проснулась от щелчка в замке. Некоторое время лежала, соображая, что это, потом вскочила и понеслась на кухню за каким-нибудь оборонительным оружием: нож, молоток. И это вместо того, чтобы позвонить! Она даже не вспомнила про телефон, оставив его на прикроватной тумбочке. Задвижка задержала злоумышленников ненадолго, но всё же дала ей время открыть ящик с посудой. Трое в балаклавах, пьяные придурки, среди которых она легко узнала Игоря. Она ему кричала, что узнала, что посадит, но пьяному море по колено, тем более, в Новогорске он подобным образом уже однокурснице за пренебрежение «отомстил» и не поплатился.
Молоток для отбивания мяса у неё отобрали, а поскольку одного из Игоревых дружков она успела им приложить, то он её свалил на пол и пнул пару раз ногой. Кто-то схватил её за ноги, а она, не желая, чтобы её вытащили в коридор, обхватила руками холодильник. Холодильник не упал, но покачнулся, и с него свалился чайник и попал на ногу нападавшему. Тот от неожиданности отскочил и отпустил Линины ноги. А она рукой нашарила рядом с собой упавшую с холодильника бутылочку. Это была уксусная эссенция, которую она использовала, маринуя сегодня вечером помидоры. Резко оттолкнувшись ногами, она умудрилась сесть и на четвереньках пробежала под столом, выбравшись по другую сторону у мойки. Пробка бутылки была тугая, при мариновании она каждый раз открывала её, поддевая ножом. Теперь же ей было не до техники безопасности. Ухватила зубами, дёрнула и выплюнула. Всё-таки с пробки что-то попало, губы обожгло, но зато она плеснула на ногу стоящего рядом. Он вскрикнул. Второй выбил у неё бутылку из рук, пролив остатки кислоты на собственные руки. Эх, Игорю ничего не досталось! Нет, есть кое-что! Спасибо собственной лени, она не помыла посуду, устав от возни с помидорами, и оставила её в мойке. Схватив грязную сковороду, она двинула ею Игорю по лицу. Не так уж сильно ударила, но он рухнул на пол и остался неподвижным.
Увидев врага поверженным, Лина вдруг резко успокоилась. Она поглядела на покрывшиеся белыми волдырями руки одного и сидящего на полу с разутой ногой другого и сказала:
– Вызывайте скорую, а то инвалидами останетесь.
Оттолкнула ближайшего и ушла в комнату. Взяла телефон, назвала себя, адрес, сообщила, что на неё совершено нападение, что нападавшие облиты кислотой и требуется медицинская помощь. Потом так же спокойно позвонила Ивану и повторила сообщение. Он сказал, что выезжает немедленно и по дороге свяжется с теми, кто может помочь.
Первой появилась полиция, следом за ней поднялись работники скорой, Лине и двум Игоревым дружкам просто обработали места ожогов, посоветовав утром купить спрей, Игоря забрали с травмой лица и болевым шоком. Буквально следом в квартиру вошёл Витецкий с оператором:
– Лина, ты как? Спокойно, господа, я пресса и родственник. Миша, снимай всё тут. Тебя что, изнасиловали?
– Да нет же!
– У тебя кровь.
– Ой, – она оттянула пижамные штанишки. – Это, наверное, от удара в живот.
Лина подняла футболку. На животе проступал огромный синяк.
– Миша, снимай. Ребята, вы что творите? Как вы могли её здесь оставить?
– Она не сказала, что живот…
– А работники скорой её не осмотрели почему?
– Они губы только обработали…
Снова вызвали скорую. Витецкий отправил оператора на машине следом, а сам нагло влез в салон за носилками: «Родственник я, родственник. Дядя родной». Уже по пути ей сказал:
– Полиция уже в курсе, кто нападавшие. Будут теперь давить на тебя, что ты сама их пригласила и побила. Пока твой не подъедет, я от тебя ни на шаг.
Фельдшерица сочувственно ахнула:
– Мажоры что ль какие?
И завопила в рацию:
– Диспетчер, у меня уточнение, похоже, угроза выкидыша вследствие избиения, маточное кровотечение. Тут не в травму надо, а в гинекологию. Там в пятой место есть? Нет? А платная? – вопросительно поглядела на Витецкого, он кивнул. – Перенаправляй на пятую, родственники согласны, – отключилась и сказала. – В гинекологию хрен сунутся, а ещё требуйте психолога.
– Но я же не беременна, – возразила Лина.
– Я не утверждаю, а предполагаю, – пожала плечами фельдшерица.