Как-то, проводив деда с внуком на прогулку, она вместо того, чтобы прилечь, стала на кухне порядок наводить. Муж двинулся за ней:
– Лина, отдохни, ты только скажи, что делать надо…
– Да чего-то я и спать сегодня не хочу. Вот думаю о подмене. Как тогда все говорили, что поступок мой неадекватный был. Но ведь до этого в моей жизни столько подмен было! Только без меня это решали. Мать мне отца подменила. Она ведь с ним встречалась несколько недель, не зная, что он сопляк несовершеннолетний, и всерьёз собиралась за него замуж. Только когда узнала, что он на первом курсе учится, согласилась за папу выйти. Не думаю, что он был бы хорошим отцом, Свете, дочери законной, он отец никакой, но, по крайней мере, дурой некрасивой не дал бы меня звать. Они мне и профессиональный путь подменили, куда, мол, тебе в школу, сиди секретаршей, это твой потолок. Толик этот опять же… у него вместо меня много дам на подмене находилось. И только когда я на дурацкую по всеобщему мнению подмену решилась, у меня жизнь наладилась. Удачной она стала для меня. Я счастливая, Ванечка.
Напрягало только одно: не видела она в муже той беззаветной любви к сыночку, что переполняла её. Да, гулял с ним, мог сменить памперс, помогал купать, укачивал. Но ей хотелось бы, чтобы умилялся и радовался.
По тёплому времени года они много гуляли, на улице младенец вёл себя спокойнее, так что большую часть времени он находился на свежем воздухе.
Как-то столкнулась Лина в своём квартале с Полиной. Удивилась, что не сидит, оказалось, что под подпиской. Ещё наглости хватило у неё обвинить Лину в том, что родилась она у приличных родителей, никогда не голодала и в рубище не ходила, работу имела, мужа нашла богатого…
– А не надо сукой быть, – вырвалось у Лины, агрессивной от недосыпа. – Я же знаю, нормальные у тебя были родители, не алкаши и не лодыри. А у дружка твоего Игоря, которому ты меня продала, и вовсе обеспеченные по самые ноздри и при власти, а он такая же сволочь, как ты. Я училась, старалась, а ты ленилась. Я в университете на бюджете училась, потому что школу закончила нормально. Ты в моей секретарской работе только чай-кофе увидела, а то, что как минимум родным языком надо владеть и компьютером хотя бы на уровне тупого пользователя – этого ты не приметила. Какие у тебя ещё трудности были? Вова тебя бил? Так ушла бы от него! Меня били один раз. Я не простила, моя обидчица хоть и получила условный срок, но судимость имеет. И тебя не прощу, ты меня вместе с моим не рождённым ребёнком дважды на смерть посылала.
– Ишь, и у тебя зубки прорезались, – выслушав её возмущённый рассказ, сказал муж. – Только эта кошка всё равно не поняла. Но главное, что ты возражать научилась.
– Обидно, Вань. Такое ощущение, что все против всех. Только самые близкие за тебя, но и они предать могут.
– Что, и я?
– Нет, что ты! Тогда и жить не стоит.
Конец мая, жара. Лина ушла в сосны и бездумно двигается по тропе под деревьями, давно сойдя с цивильной асфальтной дорожки. Женька спит, состояние самὀй привычно-полусонное. Спасибо, птица вспорхнула, и шишка ударилась о землю, заставив её выбраться из дрёмы. Ого, это сколько же она идёт по лесу? Теперь нет смысла поворачивать, легче дойти по этой тропе до цивилизации, судя по натоптанности, она ведёт в достаточно популярное место, а оттуда можно будет вызвать такси.
Двинулась дальше, и вскоре послышался шум автомобиля. И через пару минут Лина вышла к дороге. Огляделась: место незнакомое, но догадаться можно. Это окружное шоссе, тянущееся в обход Жаброво параллельно Тихой Рясе. Да, на противоположной стороне – глухие кирпичные заборы, за которыми прячутся особняки. Говорят, пафосное место, крутые владельцы, их участки простираются до самого берега. Потянулась к заднему карману шорт за телефоном и вдруг услышала «Ли-и-на!» Оглянулась. Из-за деревьев вышла семейная пара с тремя ребятишками, один из которых бежал к ней. Добежал и уткнулся ей в живот.
– Господи, Андрюша! С кем ты тут?
А сама уже видит: с Андреем Павловичем. Рядом такая же невысокая толстая дама, вероятно, жена. И две девочки. Не узнала их, но догадалась, что это те самые, которых год назад он держал на коленях на детском празднике.
– Андрюша, пожалуйста, покарауль коляску. Там маленький Женя спит, – и бросилась к супругам как к родным, обняла обоих. – Они ваши теперь, да?
И незнакомая женщина отозвалась как близкой:
– Представляете? Полгода на школу приёмных потратили, сто порогов оббили. Вы ведь с Андреем там были? Мы с ним договорились девочку взять, я сама специально не поехала, чтобы он без меня решил. А они сестрёнки. И он меня постепенно загружал: сначала две вместо одной, потому что их разлучать нельзя, а потом давай ещё мальчика возьмём, он о папке-рыбаке мечтает. У нас дочь, ей тридцать уже, они с зятем категорически детей не хотят. А теперь она стала к нам чаще заезжать, говорит, волнуется за наше здоровье. Трудно, конечно, но как-то я себя нужной почувствовала. И работу бросила, ну её. А у вас кто?