У мамы новый загон: боится, что у меня интернет-зависимость, как у того парня. Спрашивает теперь, сколько я сижу в сети. Меньше, чем она. Она еще у себя в офисе в сети тупит. В Лайнс 98!!! Ископаемое!
Есть три страницы памяти АД. И его аккаунт. Но там одни ссылки на ту игруху и музыка из нее. Я боюсь слушать. Будто это заразно.
«Дорогие девочки и Паша» и остальные девочки сегодня забили на английский. Никто не приготовил ДЗ!
ВМ такая своим гипсом пожимает и потом нам говорит: «Это флешмоб?» Как будто от того, что она знает это слово, она станет лучше. Наоборот. Теперь слово «флешмоб» хочется вымыть в теплой воде, погладить и просушить. Мне кажется, что слова — как вещи. Бывают красивые. А бывают мятые, рваные и грязные.
Не ругательства, а просто потрепанные слова. Как старые бумажные деньги. Я сейчас все время думаю о деньгах. Мам объяснила, что с нами будет из-за экономики. Со страной и с нашей семьей.
Стало страшно, что мы с мам есть друг у друга и всё. Больше нечего ждать. И не от кого. И мне Лилька может сколько угодно рассказывать про то, какой у нее отец. Но у нее есть отец. И деньги в доме. Мне кажется, если бы не кризис, у меня бы таких мыслей в голове бы не было бы. Не знаю.
Вы действительно хотите удалить эту запись? Да.
Мама увидела у меня на «стене» в Вконтакте картинку с ВМ в гробу. Ы! Понеслась телега лесом! Самое обидное, что мама на меня кричит так, будто это я рисовала. А на Пашу-и-девочек никто не кричит. И я еще понимаю, если бы на меня кричала ВМ. Но мама!
Оказывается, перед первым сентября моя мама ходила в школу и просила, чтобы ВМ обязательно взяла меня к себе в группу. Мама! Сама!
Этот дневник больше не ведется. Ни почему.
«100 дней счастья»: Я люблю Юлю. Это моя новая репетиторша по инглишу.
На самом деле я не люблю Юлю. Она мне вообще никак. Главное, что не шепелявит и не морщится, когда я пробую составить фразу.
Юля — мамина старая подруга. В смысле давняя, она сама вроде не старая. Мне по сараю, если честно. Главное, чтобы мама больше не пыталась сама со мной заниматься английским. Она «ни разу не педагог». Антипедагог. Мне кажется, что, если бы у меня в жизни не было ВМ в школе и мамы-непедагога дома, я английский бы не ненавидела бы до такой тошноты. Только до тошноты поменьше.
В общем, в Юле самое главное, что она не орет. И что живет на другом конце Москвы.
Я люблю в метро ездить. Но мне почти некуда и не к кому. А теперь я вся такая деловая и в гмайле у меня свое расписание. И можно здесь тоже напоминалки ставить, в принципе. Но я и сама помню.
В общем, мой английский — это мое дело. Всё. Больше мама не скрипит и не лезет в мою учебу! Сама мне доверяет! Мы так решили.
А если написать сто записей с тегом «100 дней счастья», но в разные дни, это будет считаться флешмобом? Я жалею, что его бросила. Хочу, чтобы считалось.
«100 дней счастья»: Я ехала к Юле первый раз на занятия в легком метро. От нас до этого метро ехать час десять и по нему потом еще. Кажется, что вообще другой город, не Москва.
В вагон зашел клоун. То есть просто человек. С вешалкой. Я думала, что он будет продавать вешалки или пиджак на нее повесит. А он жонглировал. И гремел чем-то. Все на лязг оборачивались и потом на него смотрели. Там еще были шарики. Он их вынимал у пассажиров из-за уха.
А я стояла у дверей, потому что оттуда видно чужой район с высоты. Это легкое метро. Оно не под землей, а над. Рельсы на мосту все время. Мы летели.
Клоун подошел к моей двери и спрашивает: «Вам понравилось?»
Я говорю: «Да, но у меня денег нет».
А он говорит: «Не важно, главное, что вам понравилось».
И вынул у меня из-за уха шарик.
Я думала, он мне его подарит. Не подарил. У него лицо было мокрое от пота. И со шрамом. А он улыбался. Я не помню сейчас, кажется, шрам был на щеке. Клоунского грима не было. Но мне кажется, он был клоун, а не жонглер.
По инглишу (Юлиному!) надо составлять фразы со словарными выражениями. Пишу все фразы про клоуна. Как будто подписи к комиксу.
Мам опять орет. Из-за того, что опять я посеяла мобилу. (Мне кажется, у меня ее в метро увели.) А у нас все еще плохо с деньгами. Но наше «плохо с деньгами» — оно какое-то несерьезное. Мы же не голодаем. Мы просто не ходим в кафе и покупаем Марсюше другой корм, подешевле, через инет-магазин с оптового склада. И мам купила кучу консервов. И гречки. Колготок и всякого шампуня с прокладками. Запихнула это все в шкафы, а потом говорит: «Лохушка! Запомни! Что бы у нас в доме ни случилось, я никогда в жизни не буду больше штопать колготки!»