Вдова Куин. Вот это так прекрасный тост, Сара Тэнзи. Ну, что же, Кристи, выпьем!
Они пьют, сцепившись локтями; он держит стакан в левой руке, она — в правой. В это время Пегин Майк входит с кувшином молока и останавливается на пороге, пораженная. Все отскакивают от Кристи в разные стороны. Он сам отходит влево к авансцене. Вдова Куин остается сидеть по-прежнему.
Пегин (раздраженно к Саре). Тебе что здесь нужно?
Сара (перебирает пальцами свой передник). Унцию табаку.
Пегин. У тебя есть два пенса?
Сара. Я кошелек дома забыла.
Пегин. Так ты бы лучше сбегала за ним, чем здесь нам башку задуривать. (К вдове Куин с изысканной язвительностью.) А вам что угодно, вдова Куин?
Вдова Куин (нахально). Крахмалу на пенни.
Пегин (выходит из себя). Это тебе-то, когда у вас во всей семье не то что белой рубашки, а тряпки чистой не было с самого потопа! Нет у меня крахмала для таких, как ты! Убирайся лучше обратно в свой Килламак.
Вдова Куин (уходя с девушками, оборачивается к Кристи). Больно ты легко беситься стала, Пегин Майк, а ты, молодой человек, не забудь про праздник и про скачки, нынче после полудня.
Девушки и вдова Куин уходят.
Пегин (повелительно). Выкинь вон всю эту дрянь и убери чашки.
Кристи поспешно убирает со стола.
Придвинь скамейку к стене.
Кристи исполняет ее приказание.
И повесь зеркало на гвоздь. Кто его снял?
Кристи (смиренно). Я только хотел немного в порядок себя привести; ведь здесь у вас так много молоденьких и хорошеньких девушек.
Пегин (резко). Не смей говорить о девушках. (Идет направо к стойке.)
Кристи. А разве не всякий захотел бы в порядок себя привести в таком месте…
Пегин. Молчи ты, я тебе говорю.
Кристи (заглядывает ей в лицо в большой тревоге, затем в качестве последнего довода в свою пользу достает из угла заступ и обращается к ней с напускной самоуверенностью). Вот таким вот заступом я убил своего отца.
Пегин (по-прежнему резко). Ты уже седьмой раз рассказываешь мне все это сегодня с раннего утра.
Кристи (укоризненно). Странное дело, вот ты меня и слушать не хочешь, а эти девушки четыре мили прошли, чтобы только на меня посмотреть.
Пегин (оборачивается с удивлением). Четыре мили?
Кристи (извиняющимся тоном). Да ведь сам хозяин говорил, что тут поблизости все честные люди живут, врать они не станут.
Пегин. Если идти по дороге, то так и выйдет, но вся эта шайка прошла с того берега, прыгая по камням. Тут и двадцати ярдов не будет, если идти напрямик. Я сама туда уже сбегала нынче утром, чтобы просмотреть газеты у почтальона в сумке. (С особенным выражением, многозначительно.) Сегодня в газете важные новости, Кристофер Мехоун. (Уходит в комнату налево.)
Кристи (подозрительно). Это не о моем ли убийстве?
Пегин (из комнаты). Да, об убийстве.
Кристи (громко). Об убийстве отца?
Пегин (возвращается обратно в комнату и переходит направо). Нет, не об этом, но там была большая статья, на полстраницы, как повесили одного человека. Ах, страшный это, должно быть, конец, паренек, а уж тому, кто убил своего родителя, наверное, и того хуже будет. Уж тут никакой пощады не жди. И как покончат они с таким человеком, то положат его, голубчика, в узкую могилу, за-вернут его всего в дешевую дерюгу и выльют ему на голову негашеной извести, вроде как бабы, что выливают помои из плошки.
Кристи (приниженно). Господи помилуй мя грешного. Как ты думаешь, меня здесь не тронут? Ты говорила вчера вечером, что я здесь у вас в безопасности.
Пегин (сурово). Нигде ты не будешь в безопасности, если ты будешь болтать с полоумными девками, вот вроде этих, которые шляются по ночам с полицейскими и заводят с ними шашни. Кристи (в ужасе). Ты думаешь, они проболтаются?
Пегин (с притворным сочувствием). А господь их знает.
Кристи (громко). А что им за радость, если меня повесят?
Пегин. Мало ли что им может взбрести в голову, и кто может ручаться за то, что они сделают. Хотя, казалось бы, даже замшелые камни — и те завопили бы от ужаса, если бы представили себе, как это ты повиснешь и будешь болтаться в петле. А у тебя крепкая, здоровая шея, помогай тебе бог! Ты с такой шеей, поди, с полчаса мучиться будешь, пока помрешь.