Вдова Куин. А я вижу, ты ополоумел.
За сценой крики.
Слышишь ты, как его там на каждом повороте дороги чествуют? А ты ведь сам рассказывал, что сын у тебя дурак, а кто же станет чествовать идиота от рождения?
Мехоун (растерянно и печально). Может, и впрямь несуразно, чтоб это был он. (Опять развеселившись.) Уж его-то, конечно, никто не станет чествовать. О, да я, должно быть, действительно помешался и только добрых людей пугаю! (Садится, приложив руку к голове.) Было однажды, что я видел десять ярко-красных чертей, которые хотели закупорить мою душу в водочную бутылку, а в другой раз я видел крысу, величиной с барсука, которая высасывала у меня кровь из ушной мочки, но никогда в жизни мне еще не случалось принимать этого слюнтяя за человека. Видно, я и на самом деле рехнулся.
Вдова Куин. А что же тут удивительного, если тебе башку раскроили пополам?
Мехоун. Чтоб мне подохнуть вместе с ним от жажды, никогда я еще не лишался рассудка, а ведь еще трех недель не прошло с тех пор, как я с утра до ночи пьянствовал с девками из Лимерика до одури, до бесчувствия. (Внезапно обращается к вдове Куин.) Что, у меня лицо не перекосило?
Вдова Куин. Конечно, перекосило. У тебя и смех-то безумный, это всякий младенец тебе окажет.
Мехоун (несколько повеселев). Тогда не пойти ли мне вниз, в больницу, там меня, наверно, примут с распростертыми объятиями. (С большой гордостью.) Я тебе скажу, я самый страшный, самый бешеный больной из всех, какие есть, я там у них один раз уже был и так в смирительной рубашке рычал, что семь докторов вокруг меня собрались и все мои слова записывали в печатную книгу. Можешь ты этому поверить?
Вдова Куин. Хоть ты и чудо заморское, а ты все-таки отсюда выметался бы, а то здесь наши мальчишки раз как-то поймали одного такого помешанного и так его бедного камнями закидали, что он от них бежал себя не помня, с пеной у рта, и так и бросился в море и потоп.
Мехоун (рассудительно). Это верно, люди обычно злы бывают, как черти, когда у тебя голова не в порядке. Ты меня выпусти, и я проберусь как-нибудь вдоль по тропинке, чтобы никого не встретить.
Вдова Куин (выпроваживает его). Вот и прекрасно. Беги сейчас направо, и никто тебя не заметит.
Мехоун убегает.
Филли (глубокомысленно). Ты чего-то хитришь, вдова Куин. Но я пойду за ним, накормлю его обедом и дам ему выспаться, и тогда посмотрю, правда ли он сумасшедший или так же здоров, как ты.
Вдова Куин (встревоженно). Если ты пойдешь за ним, то не сносить тебе головы. Это я тебе правду говорю. Ты разве не слыхал, как он сам признался, что по временам на него находит?
Филли. Мало ли чего он тут болтал. И сдается мне, мы еще порядком позабавимся до вечера. (Уходит.)
Джимми. Ну, уж этот Филли — упрямый и глупый человек. Как у этого сумасшедшего голова будет варить, Когда у него черепок-то треснувши? Я пойду за ними, чтобы посмотреть, как он бросится теперь на Филли. (Уходит.)
Вдова Куин прячет принесенный ею самогон под стойку. За сценой шум многих голосов.
Голоса. Вот он какой! Вот так прыгун! Вот так ездок! Молодец! Этот всех победит! Несите его, несите сюда!
Входит Кристи, в костюме жокея, в сопровождении Пегин Майк, Сары и других девушек и парней.
Пегин (к толпе). А теперь уходите и не приставайте к нему больше. С него пот градом льет. Ступайте отсюда, я вам говорю, и начинайте тянуть ваш канат, а он покуда обсохнет.
Толпа. Вот его призы! Волынка! Скрипка, на которой в старину играл бродячий певец, и дубинка из терновника, которой можно выгнать всех ученых дураков из города Дублина!
Кристи (берет призы у парней). Покорно благодарю, очень, очень вам признателен. Но это все пустяки, вы бы посмотрели, как я недавно человека одного уложил на месте с одного удара.
Деревенский глашатай (за сценой звонит в колокольчик). Внимание! Последнее состязание сегодня! На лугу будут тянуть канат — кто кого перетянет! Идите все, от мала до велика! Граждане Мейо нынче себя покажут!
Пегин. Уходите же, дайте ему отдохнуть и обсохнуть. Идите, идите, вам говорят. Сегодня он уже ничего делать не будет. (Выпроваживает толпу.)